Хагрид тяжело вздохнул. Его глаза блуждали по комнате, словно в поисках последней соломинки, за которую можно было бы ухватиться.
— Дамблдор тоже придет, когда… когда все состоится. Письмо утром прислал, мол, хочет быть со мной. Великий человек, Дамблдор…
Гермиона, озабоченная поисками другого молочника, тихо всхлипнула, а отыскав его, вновь выпрямилась, изо всех сил стараясь не расплакаться.
— И мы тоже никуда не уйдем, Хагрид, — начала было она, но Хагрид энергично замотал косматой головой.
— Вы вернетесь в замок. Я уже говорил, что негоже вам на это глядеть. Да и здесь вам быть не положено… А ну как Фадж с Дамблдором дознаются, что ты, Гарри, без позволения тут болтаешься — тогда беды не миновать.
Гермиона суетилась, заваривая чай и пряча от Хагрида слезы, которые теперь уже ручьем текли по ее лицу. Достав молоко, она собралась налить его в молочник — и неожиданно громко вскрикнула.
— Рон! Глазам своим не верю… это же Скабберс!
— О чем это ты? — изумился Рон.
Гермиона поднесла молочник к столу и перевернула его. Из молочника прямо на стол с неистовым писком съехал не кто иной, как Скабберс, не переставая при этом предпринимать отчаянные попытки залезть обратно.
— Скабберс! — ничего не понимая, воскликнул Рон. — Что ты здесь делаешь?
Он схватил сопротивлявшегося зверька и поднес его к свету. Скабберс выглядел ужасно. Он еще больше исхудал — шерсть тут и там вылезла клоками, оставив многочисленные проплешины, и теперь зверек изгибался в руках Рона, словно пытаясь вырваться на свободу.
— Не волнуйся, Скабберс! — успокаивал его Рон. — Тут нет котов! Здесь ты в безопасности!
Неожиданно Хагрид встал, с беспокойством глядя в окно. Его обычно румяное лицо сделалось серым.
— Они идут…
Гарри, Рон и Гермиона бросились к окну. Вдалеке по ступенькам замка спускалась группа людей. Возглавлял шествие Альбус Дамблдор, и его серебристая борода поблескивала в лучах заходящего солнца. Рядом семенил Корнелиус Фадж. Следом едва плелся дряхлый представитель Комитета, а позади всех вышагивал палач Макнайр.
— Я вас выпущу через черный ход, — засуетился Хагрид.
Друзья проследовали за ним к двери, ведущей на задний двор. Гарри казалось, что все происходящее далеко от реальности, и это ощущение лишь усилилось, когда он увидел Орлика, привязанного к дереву за тыквенными грядками. Судя по всему, Орлик почуял, что творится неладное: он поводил головой из стороны в сторону и беспокойно рыл землю когтистой лапой.
— Все в порядке, Орлик, — мягко сказал Хагрид. — Все хорошо…
Затем, повернувшись к Гарри, Рону и Гермионе, заторопил их: — Давайте, скорей!
Но никто не двинулся с места.
— Хагрид, мы не можем уйти…
— Мы им расскажем, что тогда на самом деле произошло…
— Они не могут его казнить…
— Брысь отсюда! — рявкнул Хагрид. — И так дела хуже некуда, не хватало еще с вами горе мыкать!
Выбора не оставалось. Едва Гермиона успела накинуть мантию-невидимку на себя и Гарри с Роном, как послышались голоса с противоположной стороны хижины. Хагрид оглядел то место, где они только что исчезли из виду.
— Бегом отсюда, — буркнул он. — Нечего тут слушать…
Раздался стук в дверь, и он вернулся в хижину.
Медленно, словно в кошмарном сне, Гарри, Рон и Гермиона побрели прочь, а обойдя хижину вокруг, услышали, как хлопнула входная дверь.
— Пожалуйста, пойдемте скорее, — шепнула Гермиона, — Я не смогу этого вынести, просто не смогу…
Они стали взбираться верх по склону лужайки, ведущей к замку. Солнце быстро катилось за горизонт, и небо окрасилось в бледно-фиолетовые тона, однако на западе еще пылало рубиново-красное зарево.
Внезапно Рон остановился.
— Ради бога, Рон, — взмолилась Гермиона.
— Это все Скабберс… Рвется наружу… Да сиди же ты тихо…
Рон наклонился, пытаясь удержать Скабберса в кармане, но тот словно обезумел: вертелся, истошно верещал и молотил лапками, пытаясь укусить Рона за руку.
— Скабберс, идиот, это же я, — шипел Рон.
Сзади до них донесся звук открываемой двери, и послышались мужские голоса.
— Рон, пожалуйста, пошли, они уже приступают! — чуть слышно простонала Гермиона.
— Сейчас, сейчас… Скабберс, не дергайся…
Компания вновь тронулась в путь; Гарри, как и Гермиона, старался не прислушиваться к долетавшим до них голосам. Неожиданно Рон опять остановился.
— Я не могу его удержать… Скабберс, заткнись, а то нас услышат…