Люпин заговорил, и в его голосе слышалось с трудом сдерживаемое волнение.
— Где он, Сириус?
Гарри быстро посмотрел на Люпина. Он ничего не понимал. О ком тот говорит? Он вновь перевел взгляд на Блэка.
Лицо Блэка ровным счетом ничего не выражало. Несколько секунд он лежал без движения. Затем очень медленно поднял руку и указал на Рона.
Совершенно сбитый с толку Гарри оглянулся на Рона, который выглядел не менее озадаченным.
— Но тогда… — тихо проговорил Люпин, глядя на Блэка так напряженно, будто пытался проникнуть в его мысли, — тогда почему он до сих пор не обнаружил себя? Если только… — Глаза Люпина внезапно расширились, словно он увидел где-то в глубине нечто такое, чего не мог видеть ни один из присутствовавших. — Если только это не был он… если вы поменялись… не поставив меня в известность?
Блэк, ни на мгновение не сводя глаз с лица Люпина, медленно кивнул.
— Профессор Люпин, — громко вмешался Гарри, — что здесь происхо…?
Но он так и не закончил свой вопрос, поскольку от увиденного у него перехватило горло. Люпин опустил волшебную палочку, а затем подошел к Блэку, крепко взял его за руку и помог подняться на ноги, в результате чего Хитрюга полетел на пол. А потом Люпин и Блэк обнялись как братья.
Гарри почувствовал, как сердце проваливается в бездонную пропасть.
— ГЛАЗАМ СВОИМ НЕ ВЕРЮ! — вскричала Гермиона.
Люпин отпустил Блэка и повернулся к Гермионе, которая поднялась с пола и теперь смотрела на него полными ужаса глазами.
— Вы… вы…
— Гермиона…
— Вы и он…
— Гермиона, успокойся…
— А я-то хранила вашу тайну! — в истерике заголосила Гермиона. — А я-то покрывала вас!
— Гермиона, пожалуйста, выслушай меня! — пытался перекричать ее Люпин. — Я все могу объяснить…
Гарри чувствовал, как его колотит дрожь, но то был не страх, а захлестнувшая его новая волна гнева.
— Я доверял вам, — прокричал он срывающимся голосом, потеряв над собой контроль, — а вы все это время были ему другом!
— Ты заблуждаешься, — пытался урезонить его Люпин. — Я не был ему другом в течение долгих двенадцати лет, но теперь вновь стал им… Дай мне объяснить…
— НЕТ! — крикнула Гермиона. — Не верь ему, Гарри! Это он помогал Блэку пробираться в замок, и он тоже хочет тебя убить… Он оборотень!
Наступила звенящая тишина. Все взгляды были прикованы к Люпину, а тот был удивительно спокоен, хоть и бледен.
— Это не дотягивает до твоего обычного уровня, Гермиона. Боюсь, что из трех пунктов правильно угадан лишь один. Я не помогал Сириусу пробираться в замок и уж конечно не желаю смерти Гарри… — лицо Люпина исказила судорога. — Но не буду отрицать, что я действительно оборотень.
Рон предпринял очередную героическую попытку встать на ноги, но тут же упал, застонав от боли. Обеспокоенный Люпин направился было к нему, но Рон с негодованием выпалил: — Поди прочь, оборотень!
Люпин замер на месте. Затем, сделав над собой усилие, повернулся к Гермионе:
— Как давно ты знаешь?
— Целую вечность, — прошептала Гермиона. — С тех пор, как написала реферат для профессора Снэйпа…
— Он сильно обрадуется, — холодно заметил Люпин. — Он и задал этот реферат в надежде, что кто-нибудь догадается, что означают симптомы моей болезни. Ты, вероятно, проверила по лунному календарю и поняла, что моя болезнь всегда обостряется как раз в полнолуние? Или догадалась, что фантом принял образ луны, когда перед ним предстал я?
— И то, и другое, — едва слышно ответила Гермиона.
Люпин выдавил из себя смешок.
— Среди своих ровесниц, Гермиона, ты самая толковая ведьма, каких я когда-либо встречал.
— Вовсе нет, — печально проговорила Гермиона. — Будь я чуточку поумнее, давно бы всем рассказала, что вы из себя представляете!
— Всем это и так известно, — вздохнул Люпин. — Во всяком случае, всем преподавателям.
— И Дамблдор взял вас на работу, зная, что вы оборотень? — изумился Рон. — Он что, не в своем уме?
— Некоторые именно так и думают, — усмехнулся Люпин. — Ему пришлось немало потрудиться, чтобы убедить отдельных преподавателей в моей благонадежности.
— И ОН СОВЕРШИЛ БОЛЬШУЮ ОШИБКУ! — взорвался Гарри. — ВЫ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ ПОМОГАЛИ ЕМУ! — он указал на Блэка, который к тому времени уже переместился в противоположный конец комнаты и сидел теперь на кровати, понуро опустив голову и прикрывая лицо дрожащей рукой. Хитрюга запрыгнул ему на колени и удобно там расположился, сладко мурлыча. Рон отодвинулся от них подальше, с трудом волоча ногу.