— Ну, здорово, Питер, — дружелюбно приветствовал его Люпин, словно перевоплощение крыс в закадычных друзей было самым обычным делом. — Давненько не видались.
— С-сириус… Р-Ремус… — проскрипел Питер крысиным голосом, — Друзья мои… мои старые друзья…
Палочка Блэка взметнулась вверх, но Люпин схватил друга за руку и предостерегающе на него посмотрел, после чего вновь повернулся к Петтигрю и заговорил легко и непринужденно:
— Мы тут, Питер, судачили о том, что же именно произошло в ночь, когда погибли Лили и Джеймс. Боюсь, ты пропустил самое интересное, пока бился в истерике на кровати…
— Ремус, — взмолился Петтигрю, и Гарри увидел, как на его нездоровом лице выступили капли пота. — Ты ведь не веришь ему, правда? Он пытался убить меня, Ремус…
— Об этом мы уже слышали, — сказал Люпин значительно более холодным тоном. — Я бы хотел прояснить с тобой пару деталей, если не сочтешь за…
— Он явился сюда затем, чтобы вновь попытаться меня убить! — вдруг заголосил Петтигрю, тыча пальцем в Блэка, и Гарри заметил, что это был средний палец, поскольку указательный отсутствовал. — Он убил Лили и Джеймса и теперь хочет убить меня… Ты должен мне помочь, Ремус…
Блэк устремил на Петтигрю свои бездонные глаза, и его лицо в этот момент, как никогда, походило на череп.
— Никто не намерен тебя убивать, сначала нам надо кое в чем разобраться, — сказал Люпин.
— Разобраться? — взвизгнул Петтигрю, дико озираясь и переводя взгляд с заколоченных окон на единственную дверь. — Я знал, что рано или поздно он до меня доберется! Я двенадцать лет жил в страхе!
— Ты знал, что Сириус сбежит из Азкабана? — нахмурился Люпин. — Притом что это еще никому не удавалось сделать?
— Он управляет Темными силами, как никто из нас! — пронзительно завопил Петтигрю. — А как иначе он смог оттуда выбраться? Не сомневаюсь, что Тот-Кого-Нельзя-Называть обучил его некоторым приемчикам!
Блэк захохотал страшным, безжалостным смехом, заполнившим всю комнату.
— Волдеморт обучил меня приемчикам?
Петтигрю съежился, словно Блэк замахнулся на него кнутом.
— Что, страшно услышать имя своего старого хозяина? — усмехнулся Блэк. — Впрочем, я тебя не виню, Питер. Его окружение не очень-то тебя жаловало, не так ли?
— Не понимаю… о чем это ты, Сириус? — пролепетал Петтигрю; дыхание его участилось, а лицо блестело от пота.
— Ты не от меня прятался все эти двенадцать лет, — сказал Блэк. — Ты скрывался от верных сторонников Волдеморта. Я много чего наслушался в Азкабане, Питер… Они все думают, что ты мертв, иначе тебе пришлось бы держать перед ними ответ… Я слышал, о чем они кричали во сне. Похоже, что предатель и их самих предал. Волдеморт отправился к Поттерам по твоему доносу… и именно там лишился магической силы. Но не все сторонники Волдеморта оказались в Азкабане, многие по-прежнему гуляют на свободе — выжидая и притворяясь, будто все осознали и раскаялись… А вдруг до них дойдет слух, что ты жив, а, Питер?
— Не понимаю… о чем это ты… — еще сильнее занервничал Петтигрю. Он вытер рукавом лицо и поднял глаза на Люпина. — Ты ведь не веришь этому… этому вздору, Ремус…
— Должен признаться, Питер, мне трудно понять, для чего невиновному человеку жить жизнью крысы на протяжении двенадцати лет, — невозмутимо ответил Люпин.
— Невиновному, но до смерти напуганному! — заскулил Петтигрю. — Если сторонники Волдеморта и охотились за мной, то только по одной причине: это я отправил в Азкабан их главного шпиона Сириуса Блэка!
По лицу Блэка пробежала судорога.
— Да как ты смеешь? — вдруг грозно зарычал Блэк, словно гигантский пес, каковым он был еще совсем недавно. — Это я шпион Волдеморта? Когда это я крутился возле тех, кто был сильнее и могущественнее меня? Но ты, Питер… Просто диву даюсь, как это я с самого начала не распознал в тебе шпиона? Ты выбирал больших, сильных друзей, чтобы всегда быть под их защитой. То есть, нас… меня и Ремуса… и Джеймса…
Почти задыхаясь, Петтигрю снова вытер лицо.
— Да какой из меня шпион… ты просто бредишь… я никогда… выдумал же такое…
— Лили и Джеймс сделали тебя Хранителем Тайны только потому, что это была моя идея, — прошипел Блэк с такой злобой, что Петтигрю отступил на шаг. — Мне казалось, что это был идеальный план… такой тонкий ход… Волдеморт стал бы охотиться за мной, ему бы и голову не пришло, что Хранителем стал такой слабак, такая бездарность, как ты… Тот миг, когда ты сообщил Волдеморту, что готов передать Поттеров в его лапы, стал, вероятно, величайшим триумфом в твоей ничтожной жизни.