И тут он понял. Не отца он тогда видел, а самого себя…
Гарри выскочил из-за кустов и нацелил волшебную палочку.
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — что есть мочи закричал он.
И в тот же миг из конца его палочки вырвалось не бесформенное туманное облачко, а яркое, сверкающее серебром существо. Щурясь от слепящего света, Гарри пытался разглядеть, что это было. Существо напоминало коня. Оно бесшумно промчалось по черному зеркалу озера и, нагнув голову, атаковало рой дементоров. Гарри наблюдал, как Патронус галопирует вокруг распростертых на земле темных фигур, раскидывая дементоров во все стороны и оттесняя их в темноту. Еще несколько мгновений — и дементоры исчезли.
Патронус повернул обратно, и теперь он рысью направлялся к Гарри по водной глади. Это был не конь. И не единорог. Это был олень. Он сиял так же ярко, как и луна в небе… Он возвращался к Гарри…
На берегу олень остановился. Его копыта не оставляли следов на мягкой земле. Глядя на Гарри огромными серебряными глазами, он медленно наклонил голову, на которой красовались ветвистые рога. И внезапно Гарри прозрел…
— Сохач, — шепнул он.
Он протянул дрожащие пальцы к удивительному существу — но в тот же миг олень исчез.
Гарри так и остался стоять с вытянутой рукой. Стук копыт позади заставил его вздрогнуть. Резко обернувшись, он увидел, как к нему на всех парусах мчится Гермиона, таща за собой Орлика.
— Что ты натворил? — набросилась она на Гарри. — Ты же обещал, что будешь только следить!
— Я только что спас всем жизнь… — сказал Гарри. — Давай зайдем за этот кустарник, и я все объясню.
Гермиона слушала рассказ Гарри, раскрыв рот.
— Тебя кто-нибудь видел?
— Ты что, не слушала меня? Я видел самого себя, но думал, что это мой отец! Так что все в порядке!
— Гарри, я поверить не могу! Ты создал Патронуса, который разогнал всех дементоров! Ведь это магия высшей категории…
— На этот раз я был уверен, что смогу это сделать — раз у меня это раньше получилось… ты понимаешь, о чем я…?
— Не уверена… Гарри, ты только взгляни на Снэйпа!
Они выглянули из-за кустарника и увидели, что Снэйп очнулся и уже сооружал носилки, чтобы уложить на них неподвижные тела Гарри, Гермионы и Блэка. Четвертые носилки, на которых лежал Рон, уже парили в воздухе. С помощью волшебной палочки Снэйп направил свой воздушный флот в сторону замка.
— Осталось совсем немного времени, — сказала Гермиона, сильно волнуясь и сверяясь с часами. — В нашем распоряжении примерно сорок пять минут до того, как Дамблдор запрет дверь в больничное крыло. Мы должны спасти Сириуса и вернуться в палату, пока нас не хватились…
Они ждали, наблюдая за тем, как плывут по озеру отраженные в воде облака, и прислушиваясь к шепоту листьев кустарника. Заскучавший Орлик вновь принялся выискивать червей.
— Как ты думаешь, он уже наверху? — взглянув на часы, спросил Гарри. Затем он перевел взгляд на замок и стал отсчитывать окна вправо от Западной башни.
— Глянь-ка! — шепнула Гермиона. — Кто-то снова выходит из замка!
Гарри пристально всматривался в темноту. Какой-то человек торопливо шел по лужайке, направляясь к одному из выходов. Что-то блеснуло у него за поясом.
— Это же Макнайр, палач! — узнал его Гарри. — Он отправился за дементорами! Пора, Гермиона…
Гермиона положила руки на спину Орлика, и Гарри подсадил ее. Затем, оттолкнувшись от нижних ветвей кустарника, сам вскарабкался на Орлика и уселся впереди Гермионы. Затем он перекинул веревку через шею гиппогриффа и привязал ее конец с другой стороны ошейника, соорудив, таким образом, поводья.
— Готова? — обернулся он к Гермионе. — Крепче держись за меня.
И он пришпорил гиппогриффа каблуками.
Орлик взмыл в темное небо. Гарри крепко сжимал коленями бока Орлика, чувствуя, как под ним мощно вздымаются огромные крылья. Гермиона крепко обхватила Гарри вокруг пояса, и до него доносились ее испуганные стенания:
— О, нет… мне это не нравится… мне это совсем не нравится…
Гарри гнал гиппогриффа вперед. В своем бесшумном полете они уже приближались к верхним башням…
Гарри резко натянул поводья, заставив Орлика повернуть влево, и принялся отсчитывать мелькающие окна.
— Тпру! — крикнул он и со всей силой, на какую только был способен, потянул на себя поводья.
Гиппогрифф замедлил ход, и они застыли в воздухе, если не считать того, что их то подбрасывало на несколько футов вверх, то кидало вниз, поскольку Орлик продолжал бить крыльями для того, чтобы удерживаться на месте.