Гарри взял с сиденья письмо — оно было адресовано ему. Распечатав конверт, он радостно вскрикнул:
— Оно от Сириуса!
— Что?! — хором воскликнули Рон и Гермиона. — Читай вслух!
«Дорогой Гарри!
Надеюсь, ты получишь это письмо до того, как доберешься до дома. Не знаю, насколько твои дядя и тетя привыкли к совиной почте.
Мы с Орликом в надежном укрытии. Не скажу, где именно, на случай если письмо попадет в чужие руки. У меня есть некоторые сомнения относительно надежности этого сыча, но никого лучше я не нашел, к тому же он проявил большую заинтересованность в выполнении этого задания.
Полагаю, что дементоры все еще разыскивают меня, но у них нет никаких шансов отыскать мое нынешнее местонахождение. Я планирую как бы невзначай объявится среди магглов где-нибудь вдали от Хогвартса, для того чтобы с замка сняли охрану.
И есть еще кое-что, о чем я не успел тебе рассказать во время нашей такой короткой встречи: это я прислал тебе «Огненную стрелу»…»
— Вот так-то! — торжествующе воскликнула Гермиона. — Я ведь говорила, что это от него!
— Да, но только никаких заклятий он на метлу не накладывал, не так ли? — усмехнулся Рон и вдруг вскрикнул от боли.
Крошечный сычик, удобно расположившийся на ладони Рона, ущипнул его за палец и радостно заухал, очевидно считая это проявлением дружелюбия.
«…Хитрюга вместо меня отнес в почтовое отделение мой заказ. Я использовал твое имя, но дал указание взять золото из хранилища номер семьсот одиннадцать — оно принадлежит мне. Пожалуйста, считай это подарком от твоего крестного за все предыдущие дни рождения, которых у тебя пока что было тринадцать.
И еще я хочу извиниться за то, что так напугал тебя той ночью год назад, когда ты покинул дом дяди. Я хотел всего лишь мельком увидеть тебя перед тем, как отправиться в дальний путь на север, но, похоже, мое появление тебя встревожило.
В конверте ты найдешь еще кое-что — надеюсь, это сделает твой следующий учебный год в Хогвартсе более приятным.
Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь — черкни письмецо. Твоя сова меня отыщет.
Вскоре еще напишу.
Сгорая от любопытства, Гарри заглянул в конверт и обнаружил в нем еще один кусок пергамента. Быстро пробежав его глазами, он испытал такое тепло и такую умиротворенность, будто залпом проглотил бутылку горячего сдобного эля.
«Я, Сириус Блэк, крестный отец Гарри Поттера, настоящим разрешаю ему посещать Кабаньи Лужки по выходным дням».
— Этот документ удовлетворит Дамблдора! — улыбнулся Гарри. — Постойте-ка, здесь еще есть постскриптум…
«P.S. Возможно, твой друг Рон пожелает оставить себе этого сыча, ведь именно по моей вине он лишился своей крысы».
Рон вытаращил глаза, а сычик-лилипут снова радостно заухал.
— Оставить себе? — растерянно проговорил он. Несколько мгновений он пристально разглядывал сычика, а затем, к величайшему удивлению Гарри и Гермионы, поднес его Хитрюге под нос.
— Что скажешь? — спросил он у кота. — Он точно из породы совиных?
Хитрюга заурчал.
— Меня устраивает его ответ, — заключил Рон довольным тоном. — Теперь он мой.
Всю дорогу до вокзала Кингс Кросс Гарри читал и перечитывал письмо Сириуса, и когда они с Роном и Гермионой прошли сквозь барьер на платформе номер девять и три четверти, он по-прежнему крепко сжимал его в руке. Дядю Вернона Гарри увидел сразу — тот стоял на почтительном расстоянии от мистера и миссис Уизли и поглядывал на них с подозрением, а когда миссис Уизли заключила Гарри в объятия, то его худшие опасения подтвердились.
— Так я позвоню тебе насчет чемпионата! — прокричал Рон вслед Гарри, когда, распрощавшись с друзьями, тот катил тележку с чемоданом и Эдвигиной клеткой по направлению к дяде Вернону. Дядюшка встретил племянника в своей обычной манере.
— Это еще что? — раздраженно проворчал он, покосившись на конверт в руке Гарри. — Если это очередная бумажка на подпись, то не рассчитывай…