Гарри сел за стол, и бульдог зарычал. Это привлекло, наконец, внимание тетушки Мардж к Гарри.
— Ты что, все еще здесь? — тут же вскинулась она.
— Да, — сказал Гарри.
— Это что еще за непочтительный тон?! — рыкнула тетка. — Вернон и Петунья проявили необыкновенное благородство, приютив тебя. Если бы тебя подкинули на мое крыльцо, я не стала бы с тобой возиться. Ты бы в ту же секунду отправился в сиротский приют.
Гарри так и подмывало возразить, что уж лучше жить в сиротском приюте, чем в семействе Дэрсли, но мысль о Кабаньих Лужках его остановила. Он изобразил на лице жалкое подобие улыбки.
— Нечего ухмыляться! — вновь загудела тетушка Мардж. — Ты, как я вижу, ничуть не изменился с моего прошлого визита. А я-то надеялась, что хоть в школе тебе привьют немного хороших манер. — Она глотнула чаю и утерла усы. — Как, ты говоришь, называется эта школа, Вернон?
— Центр Святого Брутуса, — поспешил с ответом дядя Вернон. — Это первоклассное учреждение для подобных безнадежных случаев.
— Понятно. — Тетушка повернулась к Гарри и прорычала через весь стол: — Скажи-ка мне, парень, а телесные наказания к вам применяют?
— Ну, вообще-то…
Дядя Вернон энергично закивал Гарри из-за спины тетушки Мардж.
— Да, — понял намек Гарри. Затем, решив усилить эффект, добавил: — Постоянно.
— Это правильно, — заключила тетушка Мардж. — Терпеть не могу все эти сентиментальные бредни о вреде телесных наказаний. Заслужил — получи! Хорошая порка помогает в девяноста девяти случаях из ста. И часто тебя секли розгами?
— Конечно, — заверил ее Гарри, — много раз.
Тетушка Мардж сузила глаза.
— И все же, мне не нравится твой тон, — насторожилась она. — Тебя, видать, недостаточно хорошо секут, раз ты так спокойно об этом рассказываешь. Советую тебе, Петунья, написать им письмо и дать четкие указания, чтобы не очень-то с ним церемонились и впредь пороли со всей строгостью.
Дядя Вернон, похоже, забеспокоился, что Гарри может и передумать по поводу их уговора; во всяком случае, он поспешил сменить тему.
— Слышала утренние новости, Мардж? Что ты думаешь об этом сбежавшем заключенном?
По мере того, как тетушка Мардж обживалась в доме своих родственников, Гарри все чаще посещала мысль о том, что без нее его жизнь в доме номер четыре не была такой уж несносной. Дядя с тетей стремились устроить быт так, чтобы Гарри поменьше мозолил им глаза, и его это вполне устраивало. Тетушка Мардж, наоборот, требовала, чтобы Гарри не отходил от нее ни на шаг, чтобы она могла безостановочно поучать его своим рокочущим голосом. Она только и делала, что постоянно сравнивала его с Дадли; но более всего она обожала задаривать племянника всевозможными дорогими вещицами, с издевкой поглядывая на Гарри, будто провоцируя его на вопрос о том, почему же он-то остался без подарка. Что же касается излюбленной тетушкиной темы для разговоров, то это были, главным образом, мрачные намеки на причины, сделавшие Гарри таким никудышным существом.
— Не твоя вина, Вернон, что этот мальчишка ни на что не годен, — заявила она за обедом на третий день своего пребывания в доме брата. — Ничего не поделаешь, коль червоточина внутри.
Гарри старался не отвлекаться от еды, но руки его дрожали, а в душе начал закипать гнев. Думай о Кабаньих Лужках и о доверенности, мысленно повторял он, не обращай внимания, не отвечай ей…
Тетушка Мардж потянулась за бокалом вина.
— Это одно из главных правил породы, и собаки отличное тому подтверждение. У дурной суки и щенки будут дурными…
Едва она произнесла эти слова, как бокал в ее руке лопнул. По всей кухне разлетелись осколки стекла; вино крупными каплями стекало с малиновой физиономии тетушки Мардж, а она лишь моргала глазами, что-то при этом бессвязно бормоча.
— Мардж! — взвизгнула тетя Петунья. — Мардж, с тобой все в порядке?
— Все нормально, — пробурчала тетушка Мардж, вытирая лицо салфеткой. — Должно быть, я слишком сильно сжала бокал. Недавно в гостях у полковника Фабстера произошла аналогичная история. Пустяки, Петунья, просто у меня очень крепкая хватка…
Но и тетя Петунья, и дядя Вернон с таким подозрением смотрели на Гарри, что он решил поскорее убраться из-за стола, не дожидаясь пудинга.
Оказавшись в прихожей, Гарри прислонился к стенке, учащенно дыша. Давно он не терял самоконтроль настолько, чтобы позволять предметам взрываться. Нельзя допустить, чтобы это повторилось. На карту была поставлена не только доверенность на посещение Кабаньих Лужков — если так пойдет дело, то и с Министерством Магии хлопот не оберешься.