— ЛЕТИ! — хором закричали Гарри и Гермиона.
Блэк развернул Конькура головой в открытое небо.
— Мы ещё увидимся, — сказал он. — Ты… настоящий сын своего отца, Гарри…
Он пришпорил бока Конькура. Гарри с Гермионой отпрыгнули в сторону от гигантских раскрывающихся крыльев… Конькур взлетел… Гарри провожал его взглядом. Гиппогриф и его седок становились всё меньше и меньше… Луна закрыла облако… Они исчезли из виду.
ГЛАВА 22 СНОВА СОВИНАЯ ПОЧТА
— Гарри!
Гермиона тянула его за рукав, глядя на часы:
— У нас ровно десять минут на то, чтобы пробраться в палату и чтобы никто нас не увидел — раньше, чем Думбльдор запрёт дверь…
— Да-да, — сказал Гарри, неохотно отводя взгляд от неба, — пошли…
Ребята проскользнули в дверцу и стали спускаться по узкой винтовой лестнице, пробитой в стене башни. Оказавшись внизу, они вдруг услышали голоса, распластались по стенке и прислушались. Голоса принадлежали Фуджу и Злею. Они быстро шли по ближайшему коридору.
— … надеюсь, Думбльдор не станет чинить препятствий, — говорил Злей, — Поцелуй будет запечатлён незамедлительно?
— Сразу, как только Макнейр приведёт дементоров. Вообще, вся эта история с Блэком в высшей степени загадочная. Не могу вам передать, до чего мне хочется сообщить в “Прорицательскую”, что мы наконец-то взяли его… Осмелюсь предположить, Злей, они захотят взять у вас интервью… И, когда малыш Гарри придёт в себя, он, видимо, тоже захочет в подробностях рассказать репортёрам о том, как вам удалось спасти его…
Гарри сжал зубы. Промелькнуло довольное, ухмыляющееся лицо Злея — они с Фуджем прошли мимо того места, где прятались Гарри с Гермионой. Ребята для верности подождали пару минут и помчались в противоположном направлении. Вниз по лестнице, потом ещё по одной лестнице, потом ещё по одному коридору — а потом послышалось гадкое хихикание.
— Дрюзг! — пробормотал Гарри, хватая Гермиону за запястье. — Быстро отсюда!
Они метнулись влево, в пустой кабинет, и как раз вовремя. Дрюзг проскакал мимо по воздуху, пребывая в прекраснейшем расположении духа и радостно хохоча.
— Какой же он ужасный, — шёпотом сказала Гермиона, стоя с прижатым к двери ухом. — Уверена, он такой довольный потому, что дементоры должны вот-вот прикончить Сириуса… — Она сверилась с часами. — Гарри, осталось три минуты!
Они подождали, пока торжествующий голос Дрюзга замер в отдалении, затем осторожно выскользнули из комнаты и снова побежали.
— Гермиона — а что будет — если мы не попадём в палату — до того, как Думбльдор закроет дверь? — задыхаясь на бегу, спросил Гарри.
— Не хочу даже думать об этом! — простонала Гермиона, опять поглядев на часы. — Одна минута!
Они влетели в коридор, ведущий в больничное отделение.
— Так — я слышу голос Думбльдора, — сдавленным от напряжения голосом произнесла Гермиона. — Пошли, Гарри!
Они начали красться по коридору. Дверь отворилась. Появилась спина Думбльдора.
— Я собираюсь запереть дверь, — раздался его голос, — сейчас без пяти минут полночь. Мисс Грэнжер, достаточно трёх оборотов. Удачи.
Думбльдор, пятясь, вышел из палаты, прикрыл дверь и вытащил волшебную палочку, собираясь магическим образом запереть её. Запаниковав, Гарри и Гермиона бросились к нему. Думбльдор поднял глаза, и под длинными серебристыми усами появилась широкая улыбка.
— Ну что? — почти беззвучно спросил он.
— Получилось! — ответил совершенно задохнувшийся Гарри. — Сириус улетел, на Конькуре…
Думбльдор сиял от радости.
— Молодцы. Мне кажется… — Он напряжённо прислушался ко звукам, доносящимся из палаты. — Да, кажется, вас тоже уже нет — заходите — я запру вас…
Гарри с Гермионой пробрались внутрь. В палате было пусто, если не считать Рона, неподвижно лежавшего на крайней кровати. Сзади щёлкнул замок, и ребята прокрались к своим постелям. Гермиона на ходу прятала под робу времяворот. Через мгновение из своего кабинета стремительной походкой вышла мадам Помфри.
— Директор ушёл? Я могу наконец приступить к своим обязанностям?
Она пребывала в весьма раздражённом состоянии. Гарри и Гермиона почли за лучшее съесть полагающийся им шоколад без возражений. Мадам Помфри, нависнув над ними, ждала, чтобы убедиться, что шоколад съеден. Но Гарри с трудом мог глотать. Они с Гермионой лежали и настороженно прислушивались, нервы у них были на пределе… Наконец, когда они оба приняли от мадам Помфри по четвёртому кусочку, откуда-то сверху, издалека, донёсся рёв возмущения…