С этими словами профессор подошел к камину зачерпнул из кувшина на полке горсть поблескивающего порошка и бросил его в огонь.
— Люпин! — позвал он. — Вы мне нужны на пару слов!
Вконец оторопевший Гарри уставился на огонь. В пламени обрисовалась длинная фигура, которая быстро вращалась. Еще несколько секунд — и из камина собственной персоной вылез профессор Люпин, отряхивая золу с потрепанной одежды.
— Вы меня звали, Северус? — спросил он кротко.
— Разумеется, звал, — ответил Снегг с перекошенным от ярости лицом. — Я велел Поттеру вывернуть карманы, и вот что там было, — сказал он, вернувшись к столу.
И Снегг махнул рукой на пергамент, на котором все еще красовались послания господ Лунатика, Бродяги, Сохатого и Хвоста. На лице Люпина появилось странное отчужденное выражение.
— Ну?
Люпин не отрываясь смотрел на карту. Гарри показалось, что он быстро что-то соображает.
— Ну? — повторил Снегг. — Пергамент полон черной магии. А это, Люпин, по вашей части, если не ошибаюсь. Как, по-вашему, где мог Поттер его взять?
Люпин оторвал глаза от пергамента и, глянув искоса на Гарри, дал ему понять, чтобы он ни во что не вмешивался.
— Полон черной магии? — повторил он невозмутимо. — Вы так полагаете, Северус? А мне кажется, это просто кусок пергамента. Он будет оскорблять каждого, кто захочет его прочесть, так уж его заколдовали. Детская проказа, но вряд ли опасная. Думаю, Гарри купил его в лавке шутливых розыгрышей.
— В самом деле? — Снегга трясло от гнева. — Вы думаете, такое могут продавать в лавке шутливых розыгрышей? Не кажется ли вам более вероятным, что он получил этот пергамент непосредственно от его изготовителей?
Гарри не понимал, о чем говорит Северус Снегг, Люпин, по-видимому, тоже.
— Вы подразумеваете господина Хвоста и других? — спросил он. — Гарри, вы знаете кого-нибудь из этих людей?
— Нет, — не раздумывая ответил Гарри.
— Вот видите, Северус, — Люпин опять повернулся к Снеггу. — Я уверен, что это штука из «Зонко»…
И как раз в этот самый миг в кабинет ворвался Рон. Задыхаясь от бега, он остановился у стола профессора. И, несмотря на бешено стучащее сердце, проговорил:
— Это… я… дал… Гарри… Купил… в «Зонко»… сто… лет… назад…
— Ну вот, Северус, — с довольным видом хлопнув в ладоши, сказал Люпин. — Дело прояснилось. Я отнесу пергамент обратно в «Зонко»? Не возражаете? — Люпин свернул Карту и сунул ее куда-то в складки мантии. — Гарри, Рон, идемте со мной, я хотел бы объяснить вам еще кое-что про вампиров. Простите, Северус.
Гарри не смел поднять глаз на профессора Снегга. Все трое молча вышли из кабинета. Люпин заговорил только в холле. Посмотрев на Гарри, он хотел было что-то сказать, но Гарри его опередил.
— Профессор, я…
— Мне не надо никаких объяснений, — прервал его Люпин. И, оглядев пустой холл, понизил голос: — Я случайно знаю, что эта Карта много лет назад была конфискована кое у кого Филчем. Да, я знаю, что это Карта, — пояснил он, заметив изумленные взгляды друзей. — Не хочу знать, как она попала к вам в руки. Меня вот что поражает: почему вы не отдали ее преподавателям. Тем более после того случая с паролями. Мы все видели, что случается, когда важные сведения о замке валяются где попало. И я, Гарри, не верну тебе Карту.
Гарри этого ожидал и не стал возражать. Он сгорал от желания узнать, на что же намекал Снегг.
— Почему Снегг подумал, что я получил Карту прямо от ее изготовителей? — выпалил он.
— Видишь ли… — Люпин как будто подыскивал ответ. — Наверное, решил, что этим изготовителям очень хотелось выманить тебя из замка. Наверное, их бы это порадовало.
— Вы их знаете? — спросил пораженный Гарри.
— Мы встречались, — коротко ответил Люпин, смотревший на Гарри как никогда строго. — Не жди от меня, Гарри, что я буду бесконечно покрывать твои проделки. Я не сумел тебе внушить, что Сириус Блэк — это очень опасно. Но я был уверен, что слова, которые ты слышал, когда дементоры приближались к тебе, все-таки окажут на тебя воздействие. Твои родители, Гарри, отдали свои жизни, чтобы спасти твою. И чем же ты отплатил им? Поставил на кон против их великой жертвы пакет с магическими штучками.
И Люпин ушел, оставив Гарри на растерзание совести. Даже в кабинете Снегга ему так тяжело не было. Гарри и Рон медленно поднимались по мраморной лестнице. Проходя мимо одноглазой ведьмы, Гарри вспомнил про мантию-невидимку. Она все еще была там, в начале подземного хода, но Гарри не посмел спуститься за ней.
— Это я во всем виноват, — вдруг сказал Рон. — Я тебя уговорил идти в Хогсмид. Люпин прав: мы поступили глупо. Не надо было этого делать… — И Рон опять замолчал.