- Одолжил, профессор Думбльдор, сэр, - ответил гигант, осторожно слезая с мотоцикла. - Юный Сириус Блэк дал его мне, сэр.
- По дороге никаких проблем?
- Нет, сэр. Дом почти полностью разрушен, но мальца удалось вытащить до того, как муглы стали сновать туда-сюда. Полный порядок! Он уснул над Бристолем.
Думбльдор и профессор МакГонаголл склонились над свертком. Внутри, еле видимый, крепко спал младенец. Под копной угольно-черных волос, на лбу, был заметен шрам необычной формы, напоминавший зигзаг молнии.
- Это сюда... - прошептала профессор МакГонаголл.
- Да, - отозвался Думбльдор. - Этот шрам останется у него на всю жизнь.
- А нельзя что-нибудь с этим сделать, Думбльдор?
- Даже если бы и было можно, я бы не стал. Шрамы могут оказаться полезными. У меня, например, есть шрам над левым коленом, так он в виде схемы лондонской подземки. Что ж, давай его сюда, Огрид, надо завершить дело.
Думбльдор взял Гарри на руки и повернулся к дому Дурслеев.
- А можно... Можно попрощаться с ним, сэр? - попросил Огрид. Он склонил большую лохматую голову над Гарри и поцеловал его очень, должно быть, колючим, пахнущим виски, поцелуем. Потом, неожиданно, Огрид завыл как раненный пес.
- Шшшш! - зашипела профессор МакГонаголл. - Разбудишь муглов!
- И-и-извиняюсь, - зарыдал Огрид, вынимая гигантский перепачканный носовой платок и пряча в нем свою физиономию. - Я не могу-у-у! Лили с Джеймсом померли... Малыша Гарри отправляют к муглам...
- Конечно, конечно, это очень грустно, но только возьми себя в руки, Огрид, не то нас заметят, - зашептала профессор МакГонаголл, ободряюще похлопывая Огрида по руке, в то время как Думбльдор перешагнул через низенькую садовую ограду и направился к входной двери. Он аккуратно положил Гарри на порог, вытащил из кармана мантии письмо, просунул его между одеялами и вернулся к своим спутникам. Целую минуту они молча глядели на крошечный сверток; плечи Огрида сотрясались от рыданий, профессор МакГонаголл отчаянно моргала, а мерцающий свет, обычно струившийся из глаз Думбльдора, казалось, потух.
- Что ж, дело сделано, - наконец сказал Думбльдор. - Оставаться больше незачем. Лучше пойдем и присоединимся к празднику.
- Ага, - у Огрида был сильно заплаканный голос. - Мне еще надо оттащить Сириусу колымагу. Д'сданья, профессор МакГонаголл - профессор Думбльдор, сэр.
Утирая ручьи слез кожаным рукавом, Огрид перебросил ногу через сидение и пинком завел двигатель; с ревом мотоцикл взвился в воздух и скрылся в ночи.
- Надеюсь, скоро увидимся, профессор МакГонаголл, - поклонился Думбльдор. Профессор МакГонаголл в ответ высморкалась в платочек.
Думбльдор развернулся и пошел прочь по улице. На углу он остановился и вытащил серебряную Выключалку. Он щелкнул всего один раз, и двенадцать световых шаров мгновенно вкатились в колбы уличных фонарей, так что Бирючиновая аллея засияла оранжевым светом, и он смог увидеть полосатую кошку, скользнувшую за угол на другом конце улицы. На пороге дома №4 еле-еле виднелся маленький сверток.
- Удачи тебе, Гарри, - пробормотал Думбльдор, развернулся на каблуках мантия просвистела в воздухе - и исчез.
Легкий ветерок пошевелил аккуратно подстриженные кустики Бирючиновой аллеи, молчаливой и опрятной под чернильными небесами. В любом другом месте, но только не здесь можно было ожидать загадочных и удивительных событий. Гарри Поттер повернулся в одеяле, но не проснулся. Маленькой ладошкой он сжимал письмо, лежавшее рядом, и спал крепко, не зная, что он особенный; не подозревая, что он знаменитый; не ведая, что через несколько часов ему предстоит проснуться под вопли миссис Дурслей, которая выйдет на крыльцо с молочными бутылками; не имея ни малейшего представления о том, что следующие несколько недель его непрерывно будет пихать и щипать двоюродный братец Дудли... Он не знал, что в это самое время люди, собравшиеся по всей стране на тайные празднества, поднимают бокалы и произносят приглушенными голосами: "За Гарри Поттера - мальчика, который остался жив!"
Глава 2
Исчезнувшее стекло
Почти десять лет минуло с тех пор, как супруги Дурслей проснулись рано утром и нашли на крыльце собственного дома собственного племянника, а Бирючиновая аллея совершенно не изменилась. Солнце, встав утром, освещало все тот же аккуратный садик, зажигало бронзовым светом табличку с номером четыре на входной двери дурслеевского дома, прокрадывалось в гостиную, нимало не переменившуюся с тех пор, как мистер Дурслей смотрел по телевизору судьбоносную программу новостей о совах. Одни лишь фотографии на каминной полке позволяли понять, как много воды утекло. Десять лет назад здесь стояли десятки снимков подобия большого розового надувного мячика в разноцветных чепчиках - но Дудли Дурслей уже не был младенцем, и теперь с фотографий глядел упитанный светлоголовый мальчик, впервые севший на велосипед, катающийся на карусели, играющий на компьютере с папой, обнимаемый и целуемый мамой. В комнате не было никаких признаков присутствия в семье еще одного ребенка.
И все же Гарри Поттер по-прежнему жил здесь. В настоящий момент он спал, но спать ему оставалось недолго. Тетя Петуния уже встала, и это ее голос стал для Гарри первым звуком наступающего дня:
- Вставай! Вставай! Быстро!
Гарри так и подскочил в постели. Тетя забарабанила в дверь.
- Вставай! - визжала она. Гарри услышал, как она прошла в кухню и брякнула сковородкой об плиту. Он перекатился на спину и попробовал вспомнить сон, который только что видел. Хороший сон. Во сне он летал на мотоцикле. Кажется, однажды ему уже снилось нечто подобное.
Тетя снова оказалась за дверью.
- Ну что, уже встал? - грозно прокричала она.
- Почти что, - ответил Гарри.
- Пошевеливайся, мне надо, чтобы ты приглядел за беконом. И смотри, чтобы он не пригорел - в день рождения Дудли все должно быть идеально.
Гарри промычал нечто нечленораздельное.
- Что ты сказал? - резким голосом переспросила тетя Петуния из-за двери.
- Ничего, ничего.
У Дудли день рождения - как это он забыл? Гарри сонно вывалился из постели и принялся искать носки. Они оказались под кроватью и, выгнав паука, Гарри надел их. Он не боялся пауков, он давно привык к ним - в буфете под лестницей было полно пауков, а именно там Гарри спал.