Два месяца пролетели незаметно. Гарри каждые выходные проводил с Джинни в Хогсмиде. Она уже была совершенно здорова и попросила Гарри, сразу после выхода из больницы св. Мунго, передать ее благодарность Снейпу. Гарри заметил, что она могла бы сделать это сама, на что она отреагировала с некоторым смущением и сказала, что мистер и миссис Уизли уже наверняка сделали это (во что Гарри верилось с трудом). Больше она на эту тему не заговаривала и даже не спрашивала, интересует ли это Гарри. Но она сама по себе была уже олицетворенная благодарность, более чуткая и глубокая, чем прежде, и Гарри иногда не мог удержаться от того, чтобы не гордиться ей. Однако ему тут же приходила в голову мысль, что это вряд ли можно было считать его заслугой. Теперь в ее присутствии он зачастую не знал, о чем говорить, и они просто молчали вдвоем, отчего он почему‑то нервничал. Джинни, чувствуя это, только загадочно улыбалась. Об экзаменах они не говорили вообще, Джинни писала ему только о чем‑нибудь хорошем или забавном, что происходило в семье Уизли. За это он был ей особенно благодарен, ведь сейчас он волновался гораздо больше, чем в предыдущие месяцы. Он хотел бы поговорить об этом с Роном и Гермионой, но у Рона дела шли тоже не блестяще, и он целыми днями сидел за книгами, а Гермиона помогала Рону, помогала Гарри и, по ее мнению, сама постоянно отставала по программе. Гарри начинал понемногу чувствовать одиночество. После нескольких вечеров с Хагридом, которого он просто не хотел расстраивать своими проблемами, он понял, что он должен был это просто пережить. Он учился все прилежнее, но время от времени ощущал, как ускользает от него мечта, и безнадежность не давала ему двигаться дальше.
Как‑то раз, когда оставалась всего одна неделя до ЖАБЫ, он в подавленном настроении вышел из замка и посмотрел сначала на небо, потом на озеро и, наконец, на собственные руки. Сделал ли он все, что было в его силах? В нескольких шагах от него он заметил какое‑то движение и инстинктивно выхватил палочку. Высокая фигура, укутанная в длинный плащ, тут же замерла, и он узнал Снейпа. Поняв, что тот заметил его смущение, Гарри тут же захотел пойти куда‑нибудь прогуляться, но Снейп предупредил его намерение. Гарри не хотел больше ничего слышать о своих оценках, но Снейп не дал ему даже открыть рот.
— Поттер, было бы куда лучше, если бы Вы не шатались здесь, а шли в Вашу гостиную!
— А что? — Гарри мгновенно насторожился. — Что‑то случилось? Никаких особых объявлений не было.
— Естественно, — нетерпеливо возразил Снейп. — Но это ведь само собой разумеется, что вы в девять вечера должны быть в замке, не так ли?
— Нет, профессор, в десять.
— Поттер, — Снейп угрожающе понизил голос, — я не собираюсь тут с Вами нянчиться, понятно? Марш в замок, иначе Гриффиндор потеряет баллы в долг!
— Что происходит, профессор? И куда Вы сами идете?
— Что это такое, Поттер? Я что, должен перед тобой отчитываться? Пятьдесят…
— Я понял, профессор! — перебил его Гарри, развернулся и ушел.
А чего он, собственно, ждал? Конечно, информацию будут тщательно скрывать от него и его друзей, какой бы она ни была. Но, если бы это было что‑то опасное, им бы сказали за ужином! Гарри вдруг пришло в голову, что Снейп был более нервным, чем обычно. Он получил задание, несомненно. Это был первый раз, с тех пор как он вернул Гарри мантию–невидимку, когда они поговорили. И, разумеется, поссорились! Рон был прав: Гарри слишком много себе вообразил. Почему? Он не мог дать на это ответ, не хотел его искать и находить, но ощутил это еще острее: он хотел бы еще когда‑нибудь получить возможность говорить с профессором так же, как тогда в пещере… так и, возможно, по–другому и… чаще.
Три оборотня
Он вернулся в замок. Рон сидел в кресле у камина и читал толстенный том. Приглядевшись, Гарри убедился, что это был учебник по заклинаниям. Он не хотел отвлекать друга, но Рон сам очень обрадовался его приходу, отложил учебник, потянулся и спросил Гарри, не хочет ли он сыграть с ним партию в шахматы. Гарри ответил отрицательно, сел и открыл ему свои подозрения.
— Можешь по этому поводу не волноваться, — убежденно сказал Рон. — Завтра утром мы обо всем узнаем. Если там что‑то серьезное, наши учителя сделают все, чтобы нас защитить.
— Меня волнует кое‑что другое, — сказал Гарри. — Почему именно Снейп этим занимается? Разве не очевидно, что, как только речь заходит о пресловутой безопасности, Министерство тут же просыпается и начинает всюду совать свой нос?
— Да, странно, — согласился Рон. — Но, послушай, что я думаю. Теперь уже всем известно, что Снейп анимаг, а ведь это преимущество перед многими, пускай он и не зарегистрирован. Этой способностью можно воспользоваться, если речь заходит о безопасности, как ты говоришь.