Следующие несколько часов мы провели, как самые обычные подростки — без всяких сложностей магического мира и теорий заговора. Мы облазили большую часть садов Уизли, сходили на Покатую улицу и нашли там очень милое небольшое кафе, где подавали потрясающие маленькие пирожные, очень вкусное мороженое с орешками и малиновым сиропом и вкусный домашний лимонад. Гермиона оказалась очень приятной в общении девочкой — ни малейшей попытки командовать нами, никакого навязывания книжных авторитетов. Будем надеяться, что этого и не произойдёт — палочку Гермионы я спрятал в специальную шкатулку, взятую у Вальпурги. Мало ли какое вредоносное влияние она оказывает. Шкатулка исчезла в верном рюкзачке, который продолжал выглядеть полупустым. А на вопрос Гермионы, где ей взять другую палочку, Томми-Ник послал её к Джимми Кидделлу, а я заметил, что ей может подойти одна из палочек Блэков. Среди них было несколько кленовых.
В общем, мы хорошо провели время, сердечно распрощались и вернулись в Литтл-Уингинг. Уже оттуда (ну не мог же я просто уйти, не повидавшись с Петуньей, Верноном и Нагайной?) я вернулся на Гриммо, активировав данный мне Сири одноразовый портключ.
Блэки уже ждали меня, и я не стал тянуть резину. Коротко рассказав о встрече с Гермионой, я достал из рюкзачка шкатулку и протянул её Сириусу. Тот откинул крышку, надвинул на глаза пребывавшие до того на лбу специальные артефакторские очки, взглянул на палочку и переменился в лице:
— Мерлиновы штаны! Да тут на три Поцелуя дементора с гаком хватит! Говоришь, клён и перо феникса, Гарри?
— Олливандер так сказал, — ответил я. — Но мне эта палочка не симпатична. Какое-то отторжение чувствую.
— Правильно чувствуешь, — проворчал Сири. — Хоть мы и Тёмные, но это уже слишком. Это не клён. Это анчар.
Анчар. Ядовитое дерево с мрачнейшей энергетикой. Но магию впитывает на раз, и изготовителю отдаёт без малейших усилий с его стороны. Опасное растение… С таким далеко не каждый артефактор сможет работать. Силён Гаррик… Такую бы энергию — да в мирных целях…
— А наполнитель? — мрачно спросил я.
А когда Сириус ответил, то выругались все Блэки разом.
*Чистая правда, согласно Дрюону. Всё дальнейшее — авторская выдумка.
**Люди, у Дрюона – именно что Маго. Не Марго!
====== Глава восьмая. В которой герой становится свидетелем общебританского скандала и начинает испытывать неясную тревогу ======
Защитников Отечества — с наступающим праздником!
Скандал вышел — просто загляденье! Старый Сигнус и Сириус с примкнувшим к ним Люциусом сработали на все сто, и замолчать его не получилось. К тому же, Люциус сумел выйти напрямую на Амелию Боунс, которая слыла образцом честности и неподкупности. Отмечу сразу — слыла не зря. Несмотря на явное желание Министерства спустить громкий скандал на тормозах, Боунс молчать не стала. Аврорат совместно с ДМП перевернул лавку Олливандера вверх дном, точно так же, как и всю принадлежавшую старому мастеру палочек недвижимость.
Если бы у Гаррика был мэнор, то этот фокус вряд ли удался бы, но мэнора у него не было. Был неплохо укреплённый волшебный дом, но не более того.
Понятное дело, в самой лавке не нашли практически никакого компромата, кроме тех самых «воровских» палочек. Их нашли ещё пять штук — Олливандер не зарывался, подобные палочки даже магглорожденным доставались далеко не всем. Помимо Гермионы старик успел продать палочку Шеймусу Финнигану, остальные сбыть ещё не успел. Он, как мы и предполагали, никогда не продавал «воровские» палочки детям из чистокровных семей. А «магглорожденные»… Слабым волшебникам было бесполезно всучивать «воровскую» палочку, тогда просто не было бы необходимого эффекта. А почему он ещё не распродал все? Потому что считавшиеся магглорожденными волшебники обычно закупались к школе в последней декаде августа, то есть основная масса покупателей была только на подходе.
Палочку Шеймуса изъяли, так же, как и приложенную к заявлению Блэков (родители Гермионы и она сама всё-таки согласились на Покровительство Рода Блэк, и леди Вальпурга получила ещё один объект для приложения своих педагогических усилий) палочку Гермионы, по приказу Боунс была проведена независимая экспертиза обеих. Вызванный для такого случая по инициативе той же Боунс из Швейцарии, Мастер-Артефактор Генрих Бройзен долго плевался, когда писал заключение. Обе палочки, как и те, что добрейший Гаррик не успел продать, были сделаны из древесины анчара — самого ядовитого волшебного растения. Понятное дело, что анчар был особым образом обработан, но свою ядовитость до конца не утратил. Пользование такой палочкой в течение длительного времени могло привести к смерти, а уж как влияла эта пакость на ребёнка с ещё не сформировавшимся до конца магическим ядром… Но дело было даже не в анчаре. Дело в том, что сердцевиной палочки служили части тела младенцев-магов. Кусочки косточек, печени, сердца, ноготки, зубы… Единственное, что спасло Олливандера от немедленного растерзания аврорами — то, что все эти ингредиенты были заготовлены лет сорок пять-пятьдесят назад, то есть в разгар Второй Мировой войны.
Олливандер же клялся и божился, что (ох, даже думать противно!) части тела он забирал у уже погибших младенцев, но и Сириус Альфард Блэк и приглашённый международный эксперт Генрих Бройзен эти слова опровергли, заверяя, что изготовитель «воровских» палочек должен был умертвить несчастное дитя собственноручно. После этого Олливандер сидел в отдельной, особо защищённой, камере аврората и охраняли его лишь те авроры, которые дали Непреложный Обет не причинять подследственному вреда до суда и вынесения приговора.
И да, он заговорил. Ещё как заговорил, только записывать успевали. Но не обо всём, увы. Хотя об этом чуть позже.
Для чего же Олливандер затеял всю эту авантюру? Всё просто — желание жить и прибавлять собственную магическую силу. Не только Том Риддл пережил бомбёжки Лондона. Не только он был до ужаса перепуган возможностью умереть. Двадцатилетний Гаррик Олливандер потерял всех близких во время Второй Мировой*. Отец и старшие братья погибли в войне с Гриндевальдом, дед и бабушка скончались ещё раньше, а вот мать и две младших сестры погибли во время одной из бомбёжек Лондона вместе с сестрой матери — сквибом и её семьёй. Сестра матери жила в маггловском мире, но миссис Олливандер часто навещала младшую сестру. Навестила и в этот день… на свою голову. Бомбёжка началась так внезапно и ужасно, что волшебницы не успели среагировать и защитить себя и родственниц-сквибок. От дома тётушки Олливандера осталась только груда дымящихся развалин.
Так Гаррик остался один и с головой погрузился в работу. Лавка Олливандеров, стоявшая на надежно защищённой Косой аллее, уцелела. Но произошедшее травмировало его настолько, что он стал искать способ обезопасить себя, сделать собственную жизнь долгой. Очень скоро он понял, что это невозможно без постоянной подпитки магией.
Возможно, если бы у Олливандеров был мэнор и Источник, всё пошло бы… не по столь отвратительному сценарию. Но у них не было ни того, ни другого, хоть Род Олливандеров и относился к старым семьям. Почему — я так и не понял, но факт оставался фактом.
И Олливандер начал искать собственный способ. О крестражах он так и не узнал, зато ему в руки попал труд сумасшедшего араба Аль-Хазреда «Некрономикон»**. Между прочим, одним из соавторов данной книги считался Гермий Трижды Величайший***. Или араб его трудами вдохновлялся — сложно сказать, разные были точки зрения по этому вопросу. Что о том, что о другом сведений сохранилось мало, но даже эта эфемерная связь напрягала.
Именно в этой книге Гаррик Олливандер отыскал идеально, как он посчитал, подходящий ему способ.
Аль-Хазред, как и Олливандер, был артефактором. А ещё он был сильнейшим некромантом. Олливандер тоже владел некромантией, но на уровне Подмастерья, и оттого решил, что способ Аль-Хазреда будет ему по плечу.
Для изготовления воровских палочек требовалось всего два компонента — особым образом обработанная древесина анчара и части тела младенцев-магов. Разумеется, палочки с разными частями тела имели разное значение для их создателя. Лично я даже вникать не собирался во всю эту мерзость, да и Блэки не жаждали меня с нею подробно знакомить, справедливо опасаясь нанести вред моей психике. Так что эту историю я узнал только в самых общих чертах — ненамного больше, чем описывали «Ежедневный пророк», «Министерский вестник» и «Придира». Правда, Ксено Лавгуд и тут отжёг, но и об этом позже…