Мистер и миссис Грейнджер, как я уже отметил, тоже провожали дочь, хотя в их взглядах и чувствовалась некоторая настороженность. Да-да, Регулус и Старый Сигнус, явившиеся на встречу в назначенное время, действительно обнаружили, что в отношении Грейнджеров имело место ментальное воздействие. Не слишком сильное, но сквибам хватило.
Естественно, от этого воздействия мистер и миссис Грейнджер были тут же избавлены с помощью вызванного интересно выражающегося Северуса. И тут мистер Джон Грейнджер впал в когнитивный диссонанс — он понять не мог, как они с женой согласились отпустить единственную дочь — умницу и отличницу — к чертям на рога в Шотландию, не увидев толком ни условий обучения, ни списка предметов, ни договора с чётко прописанными обязанностями администрации школы, ни буклетов, которые показали бы обстановку в школе. Если учесть, что до этого Гермиона не раз заявляла о своём желании обучаться химии не где-нибудь, а в Кембридже, и Грейнджеры уже начали откладывать деньги на специальный счёт, это было более чем странно.
В общем, разговор был долгий и тяжёлый. Сигнус и Регулус нисколько не скрывали от Грейнджеров тех неприглядных условий, в которых может оказаться их дочь, и первым побуждением родителей было схватить дочь в охапку, срочно продать бизнес и уехать в Австралию (семейное это у них, что ли?), но Блэки быстро объяснили, что это — не выход, и что от этого Гермиона волшебницей быть не перестанет. А если она станет подавлять свой дар, то вполне возможно, станет обскуром. Или вообще погибнет. Обучаться владеть собственной магией — это не прихоть, а необходимость, другое дело, что девочке нужна защита, которую и могут предоставить Блэки.
Не буду приводить вам все подробности этого разговора, но, в конце концов, Грейнджеры согласились на покровительство Рода Блэк для Гермионы и тоже получили кое-какие защитные амулеты Блэков. Кроме того, они выговорили для дочери право продолжить маггловское образование, то есть Гермиона будет заниматься самостоятельно и сдавать экзамены экстерном. Это Блэков не удивило. Так же собирались поступать и я, и Ник, и Дадли. А поскольку Гермиона серьёзно увлекалась химией, то и экстернат у неё был не обычный, а специализированный, то есть куда более сложный. Вот и хорошо. Пусть учится, не стоит ей влипать в опасные приключения. Попробуем с Томми-Ником как-нибудь сами справиться, и только в крайнем случае подключу Конни, Драко и Дадли. Не хочу вмешивать в это дело детей, мы-то с Ником взрослые, по крайней мере — ментально…
Итак, Гермиона сердечно распрощалась с родителями, воспитанно сделала книксен Леди Вальпурге и величественно проследовала в вагон, забрав у отца клетку с пёстреньким сычиком в два кулака размером. У девочки не было громадного сундука — только изящная сумочка через плечо и небольшой саквояж. Само собой, с чарами Расширения Пространства, так что на самом деле Гермиона везла с собой ого-го как много. Но об этом позже.
Я точно так же продемонстрировал хорошие манеры, распрощавшись с леди Вальпургой и Сириусом Альфардом. У меня тоже не было сундука, правда, я предпочёл саквояжу небольшой чемоданчик, а сумке — собственноручно изготовленный и зачарованный рюкзачок. Совы у меня не было, как-то не сложилось у меня с этими полезными птичками. Точнее, Гомес Аддамс остался на Гриммо — Сири обещал, что пришлёт его позже, с письмом. Было бы странно, если бы такой строгий опекун не присылал мне писем. А так… Дорогой филин, при наличии сквозного зеркала и пергаментов с Протеевыми чарами, это скорее показатель статуса.
Зато кроме чемодана у меня в руке была переноска с книззлом. Уменьшившийся Паша (оказалось, что оба питона это вполне себе могут, магические же змейки) старательно изображал браслет из змеиной кожи на моём левом запястье, а террариум для него мирно лежал в моём чемоданчике.
После того, как Сириус Альфард с подобающей случаю холодностью велел мне «учиться хорошо и не срамить Род Блэк дикими выходками» (какие черти при этом плясали в глазах у Сири, видел только я), я вошёл в вагон вслед за Гермионой. Ещё от Сири я знал, что для первокурсников традиционно предназначаются два последних вагона, а чем старше курс — тем ближе к первому вагону. В первом вагоне традиционно ехали старосты. С моей точки зрения было бы логичнее поместить первачков во второй и третий вагоны — ведь взрослых-то в Хогвартс-экспрессе кроме машиниста и продавщицы сладостей не было, а так хоть какой-то присмотр, но когда волшебники дружили с логикой?
Так что мы договорились встретиться в предпоследнем купе предпоследнего вагона, и занять его для нас должны были Малфоёныши. Люциус и Нарцисса прибыли на вокзал чуть раньше Блэков, пока народу на платформе совсем не было, и неожиданно раздвоившийся Драко не привлёк бы к себе особого внимания. Кстати, а где Малфои? Неужели опоздали? Или… или их адвокаты всё-таки нашли лазейку в школьном контракте и Конни всё-таки отправится в Шармбатон?
При этой мысли у меня кольнуло где-то внутри, но тут Гермиона, шедшая впереди меня, постучала условным стуком в дверь предпоследнего купе — три-один-три. Дверь щёлкнула и открылась, я увидел в проёме обоих Малфоёнышей и испытал чувство острого, ни с чем не сравнимого и ужасно нелогичного счастья.
— Гарри! — радостно закричали Малфоёныши хором. — Наконец-то!
— А вы, наверное, мисс Гермиона Грейнджер, подопечная леди Блэк? — вспомнил о хороших манерах Конни.
Гермиона робко кивнула, и Конни представился:
— Канопус Альтаир Малфой, а это мой брат — Драко Люциус, Наследник Малфой. Приятно познакомиться, мисс Грейнджер.
— Можно просто Гермиона, — смутилась девочка.
Малфоёныши кивнули:
— Да, это позволительно, поскольку наша мама — из Рода Блэк, — заметил Драко. — Но позволять называть себя по имени можно далеко не всем.
— Да, — кивнула девочка, — я помню.
— Вот и славно, — улыбнулись близнецы. — Добро пожаловать, Гермиона!
Я следом за девочкой зашёл в купе и выглянул в окошко. Ага, вот и Люциус с Нарциссой — все из себя неприступные аристократы в дорогих мантиях от «Твилфитт и Таттинг», которые раскланивались с Сириусом Альфардом и Вальпургой. Чуть подальше от них я увидел почтенного вида седовласого джентльмена в визитке и цилиндре — прямо лорд Гладстон… И, да, рядом с ним маячили вполне довольный жизнью Перси и растерянный Рон, оба в новеньких, с иголочки, мантиях, это был уже знакомый мне Лорд Прюэтт, отец Молли. Мы с ним вежливо раскланялись. По поводу опеки у Лорда Прюэтта всё получилось, и я, честное слово, обрадовался за Перси и Рона. Особенно за Перси, хотя, что греха таить, Рончика мне тоже было немного жаль. И ещё — теперь мне не грозит Рон Уизли в качестве бессменного Друга Героя. Вряд ли Лорд Прюэтт одобрит игры Дамблдора. Он на него наверняка зол ещё за дочь… и за погибших Гидеона и Фабиана.