— Нет. Он… Вот он…
И выставила ладошку, которую прятала за спиной. На ладошке сидел и мелко трясся, прикрыв глаза лапками, рыженький хомячок-джунгарик.
— Он превратился… — всхлипнула Гермиона. — Вот…
— Талантливые, заразы! — Томми-Ник душевно пнул связанное тело. Тело протестующее замычало, но разозлённый парень прошипел:
— Заткнись, а то Наги скормлю! Уроды! Зелье принудительной анимагии!
Я аккуратно снял верёвки со рта пришедшего в себя близнеца и вежливо сказал:
— Фред…
— Я не Фред, я Джордж, — протестующе проворчал рыжий.
— Да хоть Джон Иисус Джоникейк Христ с планеты Марс*! — процитировал я Кинга. — Расколдуй брата немедленно!
Фред… или Джордж отвёл глаза:
— Это были экспериментальные Превращательные конфеты… Их эффект сам проходит… постепенно… А быстро мы не можем, нет.
— То есть вы хотели, чтобы ваш брат не прошёл Распределения? — сердито спросила Гермиона. — Ну вы и уроды!
— А тебя вообще никто не просил вмешиваться! Заткнись, гряз… кха-кха-кха…
Рыжий закашлялся, и у него изо рта посыпались жирные слизни, которые грузно шлёпались об пол вагона и пропадали.
— Нехорошо обзывать даму, — наставительно сказал божий одуванчик Конни, пряча палочку в ножны, закреплённые на предплечье.
— Невербальное Слагум Эрукто? — поинтересовался я. — Да ты молодец, Конни!
Хомячок на ладошке Гермионы перестал дрожать, отвёл лапки от глаз и умоляюще уставился на нас чёрными бусинками, явно умоляя вернуть человеческий облик. Я вздохнул, достал палочку из ножен, взмахнул ею и сказал:
— Нон Анимагус Ессе Хомо!
Что сказать, заклятие Секстуса Северуса сработало безукоризненно. Хомячок торопливо спрыгнул с ладошки Гермионы и в полёте превратился в Рона. Рон приземлился на четвереньки, но тут же торопливо вскочил на ноги:
— Гарри! Спасибо!
— Всё в порядке, Рон, — сказал я. — Иди к себе.
— Но…
— Иди, пожалуйста, — твёрже повторил я.
— Спасибо тебе, — пробормотал Рон, смерил меня обожающим взглядом (вот не было печали!) и ушёл в своё купе. М-даа, и почему его соседи на шум не вышли? Испугались злобных близнецов? Вполне возможно… Хотя… Всё равно некрасиво. Ой, не найдёт в этом году Шляпа ни в ком гриффиндорских достоинств, ой, не найдёт…
Но долго раздумывать о возможной ненаполненности Гриффиндора в этом году мне не дал появившийся следом за Драко и Дадли запыхавшийся Перси, вместе с другой гриффиндорской старостой-девочкой. Похоже, Драко и Дадли уже ввели его в курс дела, поэтому нас он не стал спрашивать ни о чём, кроме одного:
— А где Ронни? С ним всё в порядке?
— В порядке, — отозвался Томми-Ник. — Мы его в купе послали. Пусть успокоится.
Перси кивнул и вежливо сказал Гермионе:
— Извините, мисс. Не все гриффиндорцы такие.
Потом он взмахнул палочкой, скомандовал: «Левикорпус!», и тело связанного близнеца взмыло в воздух.
— Развяжи меня немедленно! — заявил очнувшийся близнец.
— Только на платформе, — отрезал Перси. — И только после того, как все первокурсники сядут в лодки. Хватит с меня ваших идиотских шуточек!
— Смелый стал, да?
— Силенцио! — прошипел Перси, и близнец заткнулся. Девочка-староста точно так же подняла в воздух второго близнеца, и старосты отправились в своё купе, левитируя неподвижные тела.
— Идёмте в купе, — предложил Драко. — Хватит с нас приключений на сегодня.
Это точно. Хватит. Подпортили нам рыжие хорошее настроение…
Но в купе мы провели совсем немного времени. Буквально минут через пять Хогвартс-экспресс стал замедляться, а потом и вовсе остановился.
— Хогсмид, — заметил Драко. — Ну что, идём?
— Подождём немного, — разумно предложила Гермиона. — Сейчас все на выход ринутся.
Мы подождали и вышли на платформу только тогда, когда в коридоре затихли последние шаги. Неподалёку от платформы стояли кареты, запряжённые фестралами, но это счастье было не для нас. Нам предназначалось озеро и утлые лодочки.
Ага, а вот и Хагрид.
— Первокурсники! Первокурсники! Все сюда! — закричал полувеликан, явно высматривая меня в толпе. Но я удачно пристроился за Дадли, и широкое, заросшее густой бородой лицо Хагрида приобрело несколько растерянное выражение. Но он быстро взял себя в руки и ещё раз скомандовал:
— Первокурсники! За мной!
Пришлось топать за полувеликаном по узкой, скользкой, тёмной тропинке. Фонарь в руках Хагрида положения не улучшал, первачки то и дело оскальзывались, хорошо, хоть ни один не шлёпнулся в эту грязь. Я плюнул, достал из рюкзачка… нет, не палочку, а фонарик-жужжалку и стал подсвечивать дорогу. Ко мне присоединился Дадли, стало светлее и веселее.
— Но ведь маггловские изобретения в Хогвартсе не работают… — удивился Драко.
— Электроника точно не работает, — ответил я. — И батарейки моментально разряжаются. А это — чистая механика. Если постоянно рукоятку сжимать — фонарик будет гореть.
— Здорово! — восхитился Конни. — И никакого Люмоса не надо!
Мы дошли до берега озера, расселись по лодкам — я устроился вместе с Конни, Драко и Гермионой, а к Дадли и Томми-Нику неожиданно присоединились сестрички Патил, опередившие нацелившегося туда же Рона.
Когда все расселись, лодки тронулись по чёрной глади озера, в которой отражалась Луна и уже высыпавшие на небо звёзды. Нам повезло. Вечер был спокойным и тёплым, где-то справа шлёпал щупальцами об воду Гигантский Кальмар, дети из разных лодок весело переговаривались друг с другом, а когда перед нами возник красиво подсвеченный, воистину волшебный замок, все невольно вскрикнули от восхищения, и я подумал, что традиция возить малышей на лодочках через озеро оправдана с психологической точки зрения на все сто процентов.
Но душу всё равно продолжало грызть предчувствие какой-то серьёзной пакости.
*Реплика Энни Уиклз из романа Стивена Кинга “Мизери”.
====== Глава двенадцатая. В которой герой желает добра Распределяющей Шляпе ======
Лодочки причалили, и дети стали выбираться из них. Я покрутил головой, убедился, что обстановка не сильно отличается от той, что я видел в фильме, и стал со всеми подниматься по серым каменным ступенькам — вверх, к замку. Хагрид, шедший впереди, время от времени оглядывался, похоже, продолжая искать меня в толпе первачков, но я не хотел внимания полувеликана и ловко избегал его взгляда.
Наконец мы поднялись, и Хагрид постучал в ворота с такой силой, что они начали гнуться и трещать.
Ворота открылись, и мы увидели женщину средних лет в изумрудно-зелёной мантии и такой же шляпе. Мантия волшебницы была не застёгнута, поэтому было хорошо видно строгую тёмную длинную юбку и белую блузку с кружевным жабо, скреплённую у горла брошкой-камеей с изображением мантикоры. Женщина была гладко причёсана, густые волосы собраны в пучок на затылке и скреплены специальной сеткой. Лицо довольно строгое, но где-то в глубине глаз таится улыбка. В целом, выглядит моложе, чем в фильме, и, что греха таить, приятнее.
— Я привёл первокурсников, профессор Макгонагалл, — изо всех сил стараясь быть вежливым прогрохотал Хагрид.
— Спасибо, Хагрид, — отозвалась волшебница. — Я их забираю. Ты проследил — все первокурсники здесь?
Опа… Опять пошли расхождения с каноном. Там Макгонагалл этого не спрашивала, просто повела первачков в какую-то каморку. Интересно, можно ли иметь дело со здешней Макгонагалл? Или она так же смотрит в рот Дамблдору, как канонная?
— Ээээ… — выдавил Хагрид на вопрос Макгонагалл. — Дык вроде все здеся…
Декан Гриффиндора слегка нахмурилась, но всё-таки сказала довольно спокойно:
— Спасибо, Хагрид.
После этого она достала палочку и провела ею в воздухе. Вокруг толпы первачков появилось голубоватое сияние, и лицо женщины разгладилось:
— Действительно, все первокурсники здесь… и ещё один прибыл раньше. Всё в порядке.
Потом она ещё раз обвела взглядом толпу детей, слегка прищурилась и снова выписала палочкой вензель. Ого… стало теплее. Я, хоть и не забрызгался, но всё-таки немного замёрз, и уже подумал о том, что стоит наложить согревающие чары, когда профессор отведёт нас в комнату ожидания, а она их наложила сама.