https://xn—80aqhfdfbaipr3n.xn—p1ai/images/products/product_img_1550.jpg
====== Глава четвёртая. В которой герой слышит разговор стариков-разбойников и встречается с важным персонажем канона ======
— Ой… — прошептал я. — Мне кажется, что предыдущая подходила мне лучше, но я и эту палочку куплю, мистер Олливандер, только не ругайтесь…
Похоже, меня не ругать собираются, а убивать на месте… Не, ну это, конечно, вряд ли, но и по головке не погладят.
А канонная-то палочка мне не просто не подходит… Она, похоже, из меня силу тянет. Да что такое-то, а? Очередная ловушка Светлейшего или само собой так получилось? То есть Гарька канонный на себе помимо ограничителей ещё и артефакт таскал, который явно ему вредил? Ничего не понимаю… А может склонность к некромантии у него слабее выражена была? Ладно, хорошо, если это просто из-за моих личных особенностей, а если это палочка-ловушка? И такие Олливандер продавал не только маггловоспитанному Гарри, но и некоторым другим магглорожденным волшебникам? Помнится мне, канонный Финниган умудрялся взрывать даже то, что в принципе не взрывается, а если в этом был виноват не он, а вредоносная палочка?
Между тем я вдруг почувствовал, как от пальцев к ладони руки, в которой я держал палочку, пополз неприятный холод… ничего критичного, но неприятно. Словно передвигался-перекатывался гигантский замороженный слизень. Фу, гадость…
В этот самый момент палочка из остролиста в моей руке покрылась инеем и жалобно дзенькнула, разлетаясь на осколки. И, что характерно, внутри неё не было пера феникса. Среди обломков я разглядел какие-то кручёные короткие верёвочки, которые вроде бы даже шевелились. Впечатление было… омерзительное. И ЭТО хотели подсунуть мне?
Надо отдать должное Олливандеру — он не дал мне долго приглядываться и очистил пол коротким Эванеско. За это время Добрый Дедушка сумел наколдовать себе иллюзию прежней внешности и подправил её Олливандеру. Тот вновь стал седым и лохматым, но растерял изрядную долю жизнерадостности. А вот выражение лица Дамблдора мне не понравилось — он обменялся коротким взглядом с Олливандером и, подняв палочку, произнёс:
— Ступефай! Обливиэйт!
Угу. Три раза. Естественно, Обливиэйт и Ступефай на меня не подействовали, но я послушно изобразил попавшего под заклятие — замер с пустым расфокусированным взглядом, при этом не забыв произнёсти мысленно: «Иллюзоре максима!» Дело в том, что Сири каким-то образом умудрился связать все защитные артефакты, да так, что на меня не действовало ни одно из стандартных заклинаний. Но его пакостный гений на этом не остановился. Произнесённое мысленно «Иллюзоре» давало полную иллюзию сработавшего заклятья, одновременно «включая» отсроченный откат. В случае нападения это давало нехилое такое преимущество, а просечь было невозможно. Так что Доброго Дедушку вскорости ждал очередной фирменный сюрприз от Сири.
Дамблдор ещё пару раз махнул палочкой и пробурчал:
— Сильнейшая врождённая ментальная защита. Ничего толком понять невозможно. Только последние события удалось проглядеть… Гаррик, ты болван… Так подставиться…
— Альбус, но ты сам велел дать ему одну из моих особых палочек и скормить байку про родство этой палочки и палочки Волдеморта… Кто же знал, что она мальчишке не подойдёт. Ты же сам твердил — Светлый… А какой он Светлый? Альбус, ты на старости лет окрас магов различать разучился? Тут светлостью и не пахнет, даже не старайся. Парнишка — сильнейший Тёмный, на уровне Певереллов…
— Да не может быть! — поразился Альбус и глаза его как-то странно забегали. Вспомнил, видимо, про ограничители и про нашу беседу под чаёк… Чует кошка, чьё мясо съела… Ну-ну, какой интересный диалог… Век бы слушал. Только стоять неподвижно и пускать слюни изо рта ужасно неудобно… А поменять позу я всё-таки боялся — очень не хотел, чтобы меня просекли эти два старых прохиндея. Вдруг ещё что интересное скажут.
— Отвечаю, — фыркнул Олливандер. — А сам-то что?
— Понимаешь, Гаррик, — неохотно проворчал в ответ Светлейший, — вот конкретно у этого мальчика я не вижу, Тёмный он или Светлый. Никак понять не могу…
— А, — махнул рукой Гаррик, — бывает, бывает… Он ведь до того, как его испанский Блэк себе отвоевал, у магглов жил? Подмастерье мой, Тимоти, слышал, как ты на общественной аппарационной площадке перед кумушками из Лютного языком чесал…
— Ну… да, — неохотно признался Дамблдор. — Жил. Да.
— Ну и чего ты этим добился? Кокнули пацана твои магглы. За Грань спровадили. Поверь, такие нюансы только некромант видеть может, а я, как ни крути, Мастер-Артефактор, следовательно имею звание Подмастерья некромантии.
— Что? — вырвалось у Дамблдора. — Как? Он же живой…
— Конечно, живой. Он же Певереллам потомок. Вот и вернули его.
— Кто? — глупо спросил Дамблдор. Очень натурально. Если бы сам лично не скармливал ему байку про Грань — точно поверил бы. Не хочет, похоже, посвящать сообщника во все свои делишки.
— Смерть. Магия. Древние Сущности. Откуда я знаю? Одно только скажу тебе, Альбус, зря ты с мальчишкой связался.
— Тебя не спросил… — мрачно отозвался Дамблдор. — Мне от тебя не дурацкие советы нужны, Гаррик. Я тебя просил продать мальчишке одну конкретную палочку. А ты и эту ерунду провалил.
— Вот уж нет, — фыркнул Олливандер. — Я сделал, как было сказано — остролист и перо феникса.
— И твои фирменные чары, Гаррик… — насмешливо сказал Дамблдор. — Скольким магглорожденным ты такие болванки продал?
— Да что там тех болванок… — проворчал Олливандер. — Должен ведь бедный старый Олливандер иметь свой маленький гешефт? Мы у Фламелей не обучались, у нас Философского камня нету… А возраст немолодой, вот и крутимся, как можем.
— Что-то ты не в меру болтлив, Гаррик, — строго сказал Дамблдор. — Или забыл?
— О том, как вы крепко держите меня за вымя, директор Дамблдор? Нет, не забыл. По правде сказать, мой гешефт перестаёт быть выгодным из-за сотрудничества с вами… Половина — это слишком много!
О чём это они? Не понимаю… Но вели себя Дамблдор и Олливандер как два прожжённых жулика. Показательно, однако, но как-то мелко. С другой стороны то, что Дамблдор неким шантажом привязал к себе Олливандера, который и сам по себе не без греха, вполне объяснимо.
Олливандер — монополист по производству волшебных палочек, абсолютное большинство магов Британии покупает палочки у него, и не задумывается особо, а что, собственно, может получить в довесок. А если учесть, что беспалочковая магия на островах в забросе и считается уделом сильнейших, то скольких можно контролировать через собственную палочку? И никакого Тёмного Лорда не надо… То, что Мастер-Артефактор может установить двустороннюю связь со своим творением, я уже знал. Именно поэтому, сдавая, так сказать, готовое изделие, Мастер-Артефактор непременно даёт замысловатую клятву, в том числе и о том, что не будет более устанавливать связь с собственным творением. Но вот с палочками… С палочками ситуация другая. Их просто покупают и абсолютно не заморачиваются какими-то клятвами от производителя. А ведь палочка — это мощный артефакт, способный здорово навредить. Ой, как всё нехорошо…
Нет, Олливандер не дурак, вряд ли он свои чары вешает на палочки чистокровных — защита мэноров это чётко покажет, и ничего хорошего в этом случае его не ждёт. А вот наивным магглорожденным, из тех, кто считает, что попал в сказку — так почему бы и нет. Эх, маги, маги…
— Мальчик точно ничего не вспомнит? — быстро спросил Олливандер.
— Нет, я постарался, — отозвался Дамблдор, — и он не запомнит, и опекун его чересчур шустрый не заметит… Эннервейт!
Я ошалело затряс головой:
— Что случилось, директор Дамблдор? — удивлённо спросил я.
— Ничего страшного, мой мальчик, — Дамблдор умильно заулыбался. — Ты немного поспорил с мистером Олливандером по поводу своей палочки, и у тебя случился магический выброс… Ничего страшного, бывает.
— А я успел выбрать палочку? — растерянно спросил я.
— Конечно, — быстро ответил Дамблдор. — Вот, Гарри, возьми.
И протянул мне ту самую первую палочку из бузины с волосом фестрала.