– Но вы были бы лучше, гораздо лучше Фуджа или Скримджера! – не выдержал Гарри.
– Думаешь? – мрачно переспросил Думбльдор. – Не уверен. Юношеский опыт показал, что власть – моя слабость, слишком большой соблазн. Любопытная вещь, Гарри. Власть более всего пристала тем, кто никогда ее не ищет. Истинные лидеры вроде тебя принимают королевскую мантию из чувства долга и лишь потом, к своему удивлению, обнаруживают, что носят ее по праву. А в «Хогварце» угрозы не было. И, мне кажется, из меня вышел неплохой учитель.
– Самый замечательный на свете!
– Ты очень добр, Гарри. Но пока я обучал юных колдунов, Гриндельвальд создавал армию. Говорят, он боялся меня. Не исключено. Но, думаю, все же меньше, чем я его… Нет, я боялся не смерти, – ответил Думбльдор на вопросительный взгляд Гарри. – Не того, что он может со мной сделать колдовством. Я знал, что тут мы ровня, а может, я даже чуть-чуть искуснее. Меня страшила правда. Понимаешь, я ведь так и не узнал, кто из нас в том последнем ужасном бою произнес заклинание, убившее Ариану. Считай меня трусом – и будешь прав. Больше всего я боялся узнать, что не только своей самонадеянностью и глупостью привел сестру к гибели, но лично нанес удар, оборвавший ее жизнь. По-моему, он это знал, понимал мой страх. Я откладывал встречу с ним, пока избегать поединка не стало попросту позорно. Кругом умирали люди – казалось, его невозможно остановить. Я обязан был сделать все, что в моих силах… Остальное ты знаешь. Я выиграл поединок. И получил волшебную палочку.
Повисло молчание. Гарри не спрашивал, удалось ли Думбльдору выяснить, кто на самом деле убил Ариану. Он не желал этого знать, а вынуждать Думбльдора откровенничать – и того меньше. Но теперь стало ясно, чтó видел Думбльдор в Зеркале Джедан и почему так хорошо понимал, чем оно заворожило Гарри.
Они надолго замолчали. Всхлипов существа под дальним креслом Гарри почти не замечал.
В конце концов он сказал:
– Гриндельвальд пытался помешать Вольдеморту завладеть палочкой. Он соврал, притворился, будто у него ее никогда не было.
Думбльдор кивнул, глядя на свои колени. Слезы еще блестели на его крючковатом носу.
– Говорят, в последние годы, в одиночной камере Нурменгарда, он раскаялся. Надеюсь, это правда. Хотелось бы верить, что он устыдился содеянного, ужаснулся своему злу. Возможно, солгав Вольдеморту, он рассчитывал искупить вину… не подпустить к Дару…
– …а может, не дать вскрыть вашу гробницу? – предположил Гарри, и Думбльдор отер глаза.
После еще одной паузы Гарри сказал:
– Вы пробовали воспользоваться камнем воскрешения.
Думбльдор кивнул.
– Когда спустя столько лет я нашел его в заброшенном доме Монстеров… Дар, о котором я мечтал больше всего, хотя в юности – совсем по иным мотивам… Я потерял голову, Гарри. Начисто забыл, что это окаянт, что кольцо проклято. Схватил и надел! И на секунду мне показалось, что сейчас я увижу Ариану, мать, отца… Повинюсь перед ними… До чего же я глуп, Гарри. За всю жизнь так ничему и не научился. Я неоднократно доказывал, что не достоин собрать Дары Смерти, и это было еще одно, последнее доказательство.
– Почему? – не понял Гарри. – Это же естественно! Вы хотели опять их увидеть. Что тут плохого?
– Собрать Дары способен, может, один человек из миллиона. А я был достоин лишь самого низменного из всех – или, во всяком случае, самого ординарного. Я получил право обладать бузинной палочкой, и не затем, чтобы ею хвастаться или убивать. Мне позволили приручить ее, потому что я сделал это не ради выгоды, а чтобы защитить от нее других. Но плащ-невидимку я взял из тщеславного любопытства, и он никогда не стал бы служить мне так, как тебе, его истинному хозяину. И с помощью камня я всего лишь хотел вернуть тех, кто покоится с миром, а не пожертвовал собой, как ты. Ты – достойный владелец Даров.
Думбльдор похлопал Гарри по руке. Гарри посмотрел на него и не сдержал улыбки. Ну вот как теперь злиться на старика?
– Но зачем вы все так усложнили?
На губах Думбльдора тоже появилась робкая улыбка.
– Боюсь, в расчете на мисс Грейнджер – дабы она сдержала твой пыл. Я опасался, Гарри, что твоя горячность возобладает над добротой. Что ты соблазнишься Дарами, как некогда я, – воспользуешься ими в неподходящее время и для достижения неверных целей. Я хотел максимально обезопасить тебя от них. Ты – истинный хозяин Смерти, ибо только истинный хозяин от нее не бежит. Он принимает ее неизбежность и понимает, что в жизни есть вещи пострашнее смерти.