Поезд пополз тихо-тихо и в конце концов остановился. Все бросились к дверям и высыпали на маленькую темную платформу. От холодного вечернего воздуха Гарри пробрала дрожь. Затем над головами поплыл фонарь, и Гарри услышал знакомый голос:
– Пер’клашки! Пер’клашки, сюда! Порядок, Гарри? – Над морем голов улыбался огромный всклокоченный Огрид. – Давайте, давайте за мной – еще пер’клашки есть? Смотрите под ноги! Пер’клашки, за мной!
Оскальзываясь и спотыкаясь, все двинулись за Огридом вниз по узкой, почти отвесной тропе. По обе стороны было очень темно – там, видимо, росли очень толстые деревья. Толком никто не разговаривал. Невилл – мальчик, все время терявший жабу, – пару раз всхлипнул.
– Сейчас увидите «Хогварц», – через плечо объявил Огрид. – Вот тут, за поворотом.
И раздалось громкое «О-о-о-о-о!».
Узкая тропинка привела на берег большого черного озера. На другом берегу, на вершине скалы, сияя окнами против звездного неба, высился огромный замок с бесчисленными башнями и башенками.
– Не больше четырех в лодку! – распорядился Огрид, показав на флотилию лодочек, толкавшихся у берега. Невилл и Гермиона сели в одну лодку с Гарри и Роном. – Погрузились? – крикнул Огрид, поместившийся в отдельную лодку. – Отлично! ВПЕРЕД!
Флотилия отчалила и заскользила по гладкому зеркалу озера. Все молчали и, распахнув глаза, смотрели на высившийся впереди замок. Чем ближе к утесу, тем сильней приходилось задирать головы.
– Пригнуть бошки! – скомандовал Огрид, когда первые лодки подплыли к утесу.
Все пригнулись, и их внесло под занавес из плюща, скрывавший вход в широкую пещеру. Они проплыли по темному тоннелю, очевидно уводившему в подземелья замка, и в конце концов достигли подземного причала, где высадились на каменистый берег.
– Эй, парнишка! Твоя жаба? – крикнул Огрид, проверявший лодки, покуда дети выбирались на берег.
– Тревор! – радостно вскричал Невилл, протягивая руки.
Затем все поднялись, спотыкаясь, по узкому проходу в скале, следуя за фонарем Огрида, и вышли на ровный росистый газон прямо перед замком.
Взойдя на каменное крыльцо, они сгрудились у высоченных дубовых дверей.
– Все на месте? Жабу не потеряли?
Огрид поднял гигантский кулак и трижды постучал.
Глава седьмая
Шляпа-Распредельница
Двери распахнулись. На пороге в изумрудном плаще стояла высокая темноволосая ведьма с невероятно суровым лицом. С такой лучше не связываться, подумал Гарри.
– Пер’клашки, профессор Макгонаголл, – доложил Огрид.
– Спасибо, Огрид. Дальше я сама.
Она широко раскрыла створки. Вестибюль был огромен – в нем свободно поместился бы дом Дурслеев целиком. На каменных стенах пылали факелы, как в «Гринготтсе», потолок терялся где-то в вышине, а наверх вела роскошная мраморная лестница.
Вслед за профессором Макгонаголл они пошли по каменным плитам. Из-за дверей справа слышался гул сотен голосов – очевидно, остальные ученики уже собрались, – но профессор Макгонаголл завела первоклассников в пустую комнатушку по соседству. Все сбились в кучку – очень тесно для незнакомых людей – и растерянно озирались.
– Добро пожаловать в «Хогварц», – заговорила профессор Макгонаголл. – Скоро начнется пир, посвященный началу учебного года, но, прежде чем вы сядете за стол в Большом зале, вас распределят по колледжам. Распределение – очень важная церемония, потому что, пока вы учитесь, колледж вам – дом родной. Вы будете заниматься вместе с другими учениками своего колледжа, спать в одном дортуаре и проводить свободное время в общей гостиной… Колледжей у нас четыре – «Гриффиндор», «Хуффльпуфф», «Вранзор» и «Слизерин». У каждого колледжа своя благородная история, в каждом учились выдающиеся ведьмы и колдуны. Пока вы в «Хогварце», за любой ваш успех колледжу будут начисляться баллы, за любую провинность баллы будут вычитаться. В конце года колледж, заработавший больше всего баллов, награждается кубком – это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас станет гордостью своего колледжа… Церемония Распределения начнется через несколько минут в присутствии остальных учащихся. Советую не тратить времени даром и по возможности привести себя в порядок.
Ее взгляд задержался на плаще Невилла, застегнутом под левым ухом, и на испачканном носу Рона. Гарри принялся лихорадочно приглаживать волосы.
– Я вернусь, когда все будет готово, – сказала профессор Макгонаголл. – Будьте добры не шуметь.
Она вышла. Гарри сглотнул.