Гэндальф сверкнул глазами не хуже Дамблдора и с любопытством спросил:
— Что ты сделал?
— О, наложил ряд заклинаний, — ответил я, водя светящейся синим светом рукой над бортом фляжки, — теперь она не разобьётся, не потеряется, может вместить тридцать больших бочек воды, а налитое внутрь не будет портиться.
— О, — Гэндальф был удивлён, — это удивительно. Где ты учился магии?
— В разных местах, конкретно этой — в одной очень далёком месте, на краю мира. Очень удобная для путешественников магия.
— Не то слово! — ответил мне Гэндальф с экспрессией, — а сумку ты зачаровать можешь?
— Как видишь, Гендальф, я весь обвешан сумками и кармашками. Внутри столько мелочей, что…
Глаза Гэндальфа ещё раз подозрительно блеснули, или это был огонёк любопытства, что я разжёг в нём?
Следом за первым я зачаровал вторую большую флягу, она была размером с армейскую. А вот маленькие явно предназначались для крепкого алкоголя, фляжки были всего по пинте, не более. Закончив с ними, я принялся за сумки, которые зачаровал на все походные зачарования, необходимые мне в походе. И дальше выносимое хоббитом добро отправлялось в эти сумки, под шокированным взглядом хоббита, который готов был уже бежать к соседям и рассказывать им про чудо-мага.
Конечно, мы не забили двух сумок, но я для порядка вложил в обе достаточно товаров, провизии, а так же дорожных мелочей — ткани, полотенца… И всё.
— Сколько с меня?
— Одну минуту, — Хоббит закончил с товарами и передохнув, начал считать, потом объявил сумму — три тысячи монет. Я взял один из маленьких подсумочков и перевернул его над пустой корзиной, стоящей в углу, пожелав освободить тысячу монет, монетки со звоном начали падать из подсумка серебряным потоком, полностью заполнив корзинку. Хоббит посмотрел на это с таким же удивлением, как и Гэндальф.
— Ровно тысяча, сэр.
— Я вам верю, — он кивнул, — сэр, пожалуйста, продайте мне один такой кошелёк!
— Хм… — я задумался, — я могу зачаровать вам любую сумку или кошель. Но они очень дороги…
— Пятьсот! — назвал он свою цену.
— По рукам, — улыбнулся я, — неси любую сумку с крышкой, или закрывающийся кошель, я всё зачарую.
Он убежал, смешно перебирая ножками и из глубины норы послышался звон посуды, шум, после чего хоббит пришёл со старой кожаной сумкой, с медной пряжкой и ремнём через плечо. Он положил сумку на прилавок:
— Вот эту сумку, сэр!
— Пару минут…
Гэндальф подошёл поближе и внимательно смотрел, как я зачаровываю летающую передо мной сумочку и накладываю магию. Зачарование сделал на совесть — сумка теперь неубиваемая, непотеряемая, с защитой содержимого и огромным внутренним пространством.
— Готово, сэр. Ваша сумка теперь не порвётся, не утонет и не сгорит, её почти невозможно потерять. В неё нельзя положить что-то больше, чем она сама. Чтобы положить что-то внутрь нужно поместить предмет внутрь и закрыть крышку, предмет тут же исчезнет внутри. Чтобы вернуть это — нужно представить себе желаемый предмет, пока сумка закрыта, и он появится внутри.
— Вот так просто? — спросил Хоббит.
— Проще не бывает. Можно перевернуть сумку и представить нужное количество предметов, и они выпадут из неё, например, как я сделал это с монетками.
— О, это превосходно! — Хоббит едва не приплясывал от радости.
— Знаете… — я задумался, — я передумал. Оставьте сумку и деньги себе. И поминайте мага Харрисона добрым словом! — лучезарно улыбнулся.
Хоббит, казалось, готов натянуть улыбку на уши, он поблагодарил меня и очень вежливо выпроводил, тут же убежав внутрь своей норки.
Подойдя к телеге, я обратился к Гендальфу, отправившемуся отвязывать лошадь.
— Постой, Митрандир.
— Да? — он обернулся.
— Держи, — я протянул ему сумку и две фляги, — это тебе.
— Не стоит, — смутился немного маг.
— Стоит, Гэндальф. Ты явно много путешествуешь, тебе пригодятся.
— Ну раз ты так говоришь… — он взял из моих рук сумку и фляжки, — а как фляжки работают?
— Точно так же — нужно погрузить горлышко в жидкость и пожелать, чтобы она втянулась в флягу и она начнёт втягиваться. Можно пользоваться как обычной флягой, если пожелать, чтобы жидкость вышла из фляги, перевернув её, жидкость прыснет из неё водопадом.