Пространство, до горизонта, было заполнено джунглями, подступавшими почти к самым подножьям гор, пока земля не сменялась камнем. Дикая природа, необузданная, с колоссальным количеством энергии жизни. Гэндальф втянул свежий воздух носом и улыбнулся:
– Вот мы и добрались!
Гномы переглянулись, но промолчали. Аэлин спросила, отдышавшись:
– Ваше вашество, а что теперь делать будем?
Кстати, у нас в табели о рангах написаны разные обращения к магам и гражданским лицам, и даже военным. К верховному магу по этикету следует обращаться «ваша светлость» - тёмной магией у нас тут в принципе не балуются. Саурона хватило. Аэлин это позабавило, поэтому она теперь издевается, называя меня «вашвашество», когда в игривом настроении. Я на это закрываю глаза. К магам совета принято обращаться по титулу «мудрейший», чтобы подчеркнуть их положение советников. Маги меньшего ранга имеют приставку, совпадающую с их рангом-титулом, «мастер», к магам более низкого ранга нет никакого особого обращения.
Гражданская власть конечно имеет свои титулы и этикет, к слову, уступающий по объёму различных примочек эльфийскому, но значительно превосходящий гномий и прочие разновидности. Всё это было нужно, чтобы государство и страна объединяла единая среда, в том числе культурная.
– Будем посмотреть, – совершенно серьёзно сказал я, – так, если мои карты мне не врут, – достал из кармана большую и очень подробную карту, которая уступала разве что спутниковому варианту, вполне на уровне карт начала двадцатого века, – то мы сейчас находимся тут, – не нужно было показывать, где. На месте гор сияла ярким светом синяя точка, с надписью «ты тут!». Гэндальф и прочие уставились на карту, на которой, к слову, отображались не только мы, но и большой облачный город и были подробно нанесены все крупные дороги, созданные нами.
Гэндальф с интересом разглядывал карту, после чего спросил:
– И куда дальше пойдём? Ты же знаешь, куда нам.
– Да, конечно. Товарищи гномы, дальше наш путь лежит в светлое будущее! – позволил я себе немного пафоса, – нам нужно вот сюда, – ткнул пальцем в карту и та тут же проложила прямую линию, отмерив расстояние. Тридцать километров всего, отсюда прямо видать нужное место.
Путь наш лежал через джунгли. И не просто так мы полезли в полностью неисследованные и незаселённые разумной жизнью земли. Здесь были очень интересные места и земли. Здесь было много чего полезного. Много! Начать хотя бы с того, что здесь наибольшее разнообразие видов, несмотря на то, что Средиземье вообще мало испорчено человеческой деятельностью. Первобытные джунгли, реликтовые, здесь обитали обезьяны, змеи, и прочие характерные для джунглей виды. Их, этих видов, величайшее множество. Но сейчас нам нужно было кое-что более… Более. Гномы заинтересовались местными горами на предмет мифрила. Мифрил был невероятно дорог и редок в моём мире, но тут он был весьма… Хотя кого я обманываю, он был тут не менее дорог. Просто не так редок. Мифрил – был основой для множества особо сложных артефактов, вроде сканеров, и он позволял создавать необычайные артефакты с необычайными свойствами, он превосходно проводил магию. Избыток магии мог разрушить материю. Те же каменные големы развалились в труху через пару дней работы – камень не выдержал. Те же Золотые Рыцари держатся, но их сила ограничена проводимостью магии – серебро и золото прекрасно выдерживают это напряжение, сплав в виде Электрума тоже держится неплохо.
А вот фрезы и прочие инструменты, которые я активно использую – разваливаются очень быстро.
Действительно могущественные артефакты требуют экстраординарной основы – например, кость Смауга, как в моём посохе. Или Мифрил. Костей у меня ещё достаточно, но их нельзя трансфигурировать, только обработать. Из них не сделаешь разгрузочный провод, который проводит энергию, тем самым снижая магическую нагрузку на тело артефакта. Тут же я нашёл один очень интересный камешек, это был синий, словно само небо, камень, внутри которого плескалась магическая энергия. Он был необычен и давал необычный отклик на магию и необычно вёл себя. Я нашёл что-то новое и интересное!
Поэтому мы и снарядили экспедицию, Гэндальф хотел узнать про Мифрил – не я один его использую для магии, истари тоже заинтересованы. Гномы присоединились, когда я изложил им суть проблемы и согласились помочь и в случае успеха – основать новую добывающую колонию. Но при условии транспортировки магическими способами.
Аэлин мифрил был безразличен, но когда она услышала про мою находку, необычный кристалл, то по-моему, даже сексуально возбудилась и потребовала взять её с собой. Магом она была слабым, но очень хотела всё понять, великим артефактором ей не быть, а вот с местной магией и магией слова она попробовать может. И ей были очень интересны любые новые растения, животные и прочие материалы, которые могут быть использованы в зельях и ритуалах.
Вот такой компанией мы и полетели в Джунгли, заниматься великим таинством изучения нового. И чую, первобытные джунгли и горы, которые никто не изучал со времён сотворения мира, таят в себе много интересного… и опасного!
29. Взрыв на рояльной фабрике
Аэлин чувствовала свободу, ни с чем не сравнимую. Полёт на метле был приятен, но не так, как на дельталёте, и тем не менее, она уговорила Гарри присоединить к метле два реактивных двигателя вместо магического движителя – это позволило увеличить скорость и срок службы метлы – благодаря меньшим затратам энергии. Новая метла ей нравилась куда больше, чем прошлая – на ней можно было летать с высокой скоростью, не заботясь о ресурсе – слабые зачарования прочности на деталях двигателя не перегружали металл. Если бы эта же скорость достигалась магически, то ресурс метлы снизился бы до одного месяца полёта. Древко метлы было выполнено из дерева джунглей, неизвестной породы. Большое, кривое, с тёмной и гибкой древесиной, оно прекрасно держало нагрузку от магии. Аэлин летела с большой скоростью – быстрее, чем когда либо, в нескольких сот метрах над верхушками гигантских деревьев. Джунгли были действительно гигантскими – деревья достигали в высоту восьмидесяти метров, но самое главное – было впереди. Гарри и Аэлин двигались рядом, Гномы и Гэндальф остались в горе. Гарри прорубил гномам жилище, израсходовав четыре фрезы, он создал сеть шахт, в которых гномы начали изучать руды.
Ещё одним новшеством стали отбойные молотки. Гномы не захватили с собой кирки, Гаррисон обещал снабдить их всех на месте. Но, посмотрев на то, как трудятся гномы, он щёлкнул пальцами и создал странную для Арды вещь – отбойный молоток. Размером он был меньше обычного, имел две рукояти, одну на затылке, другую около патрона. Молоток был невелик, шахтный, больше всего Гарри возился с системой его привода. Можно было магией – но тогда магия быстро разрушит все самые важные элементы конструкции.
Это было основной причиной того, что гарри предпочитал создание огромных паровых двигателей – слабое зачарование огромной массивной стальной детали продержится столетия, тысячелетия работы. Можно было сделать компактный аналог – но тогда магия разрушит нагруженные детали гораздо быстрее. Можно было зачаровать многие другие вещи в более компактных вариантах – создать самодвижущиеся вагоны для железной дороги и так далее, но магическая деструкция – вещь неприятная. В самом прочном материале возникают микротрещины, рвутся связи между молекулами, вплоть до превращения материала в пыль. Если деталь ещё и физически нагружена, то она обречена. Гигантские поршни и коленвалы паровых машин хоть и были нагружены, их размер и запас прочности, в совокупности со слабым зачарованием, наложенным на сверхмассивные детали, делали их долговечными. Металлы лучше держали нагрузку, чем камень или дерево. Чем более тугоплавким и прочным был металл, тем дольше он служил. Исключения – благородные металлы и сплавы с ними, они нарушали естественные законы магического сопромата и выдерживали гораздо большие нагрузки. Поэтому любимыми материалами Гарри были вольфрам и сплавы его, например, быстрорежущие стали с вольфрамом и кобальтом.