— Он рассказал мне правду. И тебе тоже следует ее услышать.
— Я больше никогда не хочу ни слышать его и ни видеть.
— Понимаю, что ты чувствуешь, Гарри. Но ты не можешь судить его, не зная истины.
— Я знаю правду! Беллатрикс Лестрейндж рассказала мне о том, что он сделал, и Снейп даже подтвердил это!
— Беллатрикс сказала тебе абсолютную правду, Гарри, да, но она также является абсолютной ложью.
— Такого не бывает, — сказал Гарри, наконец подняв глаза и встретившись взглядом с Дамблдором.
— Факты сами по себе говорят нам очень мало, если мы не знаем контекста и стоящих за ними намерений.
— Неужели вы хотите сказать, что прощаете его? — недоверчиво спросил Гарри.
В глазах Дамблдора мелькнула печаль.
— Не в моей власти простить его, Гарри. Только ты можешь это сделать.
— Никогда! Никогда его не прощу!
— Возможно, — спокойно ответил Дамблдор. — Но ты должен, по крайней мере, выслушать всю историю до вынесения окончательного решения. Ты должен это самому себе.
— Ладно, — сказал Гарри. — Я выслушаю его. Но затем больше не желаю его видеть.
Гарри последовал за Дамблдором в директорский кабинет. Снейп уже находился там. Он сидел, крепко обхватив себя руками, и смотрел на огонь. Его глаза покраснели.
Гарри вдруг вспомнился маленький мальчик, свернувшийся в углу и плачущий, пока его родители ссорятся. «Прекрати! — сказал он себе. — Сейчас не время сочувствовать Снейпу!»
— Северус, — медленно произнес Дамблдор, словно обращаясь к ребенку. — Гарри здесь.
Снейп метнул взгляд на Гарри, но тут же отвел его в сторону, будто не мог заставить себя смотреть на Поттера.
— Он согласился выслушать вас, — продолжил Дамблдор. — Я оставлю вас наедине. Расскажите ему все. Понимаете?
Снейп не говорил и не смотрел на директора. Он просто склонил голову и послушно кивнул.
Дамблдор ободряюще похлопал Гарри по плечу и вышел. В комнате повисла жуткая напряженная тишина. Гарри ждал, что Снейп что-нибудь скажет. Но с таким же успехом тот мог бы быть статуей. Снейп не двигался и не говорил, и, казалось, его мысли витали где-то очень далеко.
— Ну? — нетерпеливо спросил Гарри.
— Мы были так молоды. — Даже в мертвой тишине Гарри приходилось практически читать слова Снейпа по губам, настолько тихо тот говорил. — Так молоды и так уверены в себе…
Вы должны понять, как все происходило в те дни, когда Темный Лорд только набрал силу. Оставалось очень мало чистокровных волшебников. Большая часть вступала в брак с маглами, и среди старых семей возник реальный страх, что власть, как и кровь, будет разбавлена, что весь наш мир и наш образ жизни находится под угрозой. Темный Лорд обращался к этому страху.
Ко времени, когда я начал учебу в Хогвартсе, ни для кого не было секретом, что большинство чистокровных семей поддерживали его. В их кругу было честью стать Пожирателем Смерти. Этого ожидали. Даже когда насилие начало нарастать, многие не хотели признавать, насколько Темный Лорд злобен на самом деле. К тому времени, когда истину уже нельзя было игнорировать, стало слишком поздно. Он накопил огромную силу и превратился в практически бессмертного. Никто не мог противостоять ему.
Те из нас, кого воспитывали как элиту — его последователей в Хогвартсе, оказались такими же слепыми. Некоторые, такие как Беллатрикс Блэк, были фанатично преданы делу чистокровных. Другие стремились к власти, богатству или признанию. Но мало кто из нас понимал, что мы совершаем, прежде чем принять Темную Метку. А после этого выхода не было. Человек не мог просто так оставить службу Темному Лорду. Те, кто пытались, были убиты.
Голос Снейпа звучал почти гипнотически, и Гарри поймал себя на том, что ловит каждое слово. Никто никогда не рассказывал ему о первом восхождении Волдеморта или о том, какой была жизнь тогда. Снейп не просто говорил о прошлом; он проживал воспоминания, когда рассказывал о них. Гарри видел это по его отсутствующему взгляду. Будто Снейп оглядывался назад во времени и видел жизнь именно такой, какой та была. Гарри это совершенно ошеломило.
— И вот я стал Пожирателем Смерти, — продолжил Снейп тем же тихим голосом, — и я никогда не смогу загладить совершенные мной преступления. Я ненавидел его и ненавидел себя. Бывали дни, когда я искренне желал умереть…
Однажды ночью один из его шпионов услышал пророчество, говорящее, что придет тот, кто сможет уничтожить Темного Лорда. Естественно, это держалось в секрете почти от всех, но кое-кто из нас знал. В конце концов кто-то должен был выследить источник угрозы. Прежде я неоднократно доказывал, что умею быть осторожным и надежным, и поэтому был одним из тех, кому доверили эту задачу.
Но для меня пророчество стало чудом, на которое я никогда не смел надеяться. Когда я понял, насколько серьезно Темный Лорд воспринял это — то, что на самом деле может существовать способ победить его, что он боится, — я понял, что должен выступить против него, даже если это означает смерть. Я не мог больше служить ему.
Поэтому я пошел к Дамблдору и признался в том, что совершил в качестве Пожирателя Смерти. Я рассказал ему все, что мне было известно о пророчестве, и поклялся, что приложу максимум усилий, чтобы привести Темного Лорда к падению. Директор, конечно, быстро оценил возможности, и я начал жизнь в качестве шпиона.
Тем временем в конце июля родились вы с Невиллом Лонгботтомом, и Темный Лорд стал одержим идеей убить вас. Конечно, и ваши родители, и Лонгботтомы прекрасно знали об опасности. С информацией, которую я доставлял Дамблдору, им удавалось оставаться на шаг впереди Пожирателей Смерти.
Однако шли месяцы, и я начал опасаться, что моя измена Темному Лорду будет раскрыта. Жизнь шпиона нелегка, и я слишком хорошо знал, какая судьба ждет меня при разоблачении. Я все больше отчаивался найти способ отвести от себя подозрения.
Снейп рассмеялся горьким, невеселым смехом, напомнившим лай.
— Так все и началось — как необдуманный план спасения собственной жизни.
Снейп встал и начал медленно расхаживать по комнате.
— Однажды я случайно встретил в Лондоне Питера Петтигрю, я изучал там продвинутые зелья. Он чуть не врезался в меня на улице и, как ни странно, остановился, чтобы поговорить. Оглядываясь назад, могу сказать, что это не было случайностью. Петтигрю, скорее всего, искал меня, но в то время встреча показалась провидением. Было совершенно очевидно, что он разочарован своими старыми друзьями и опасной жизнью, которую те вели как члены Ордена Феникса. Он искал другие варианты и явно верил, что я могу их ему предоставить.
Конечно, я мог бы отказать ему. Я должен был так поступить. Но пока он без умолку болтал, у меня созрел дерзкий план. Я знал, что Темный Лорд готов использовать что угодно в охоте за вами, он жаждал получить преимущества, поэтому привести одного из ближайших друзей вашего отца в качестве информатора было бы поистине достижением. Это определенно поставило бы мою преданность вне всяких сомнений. Кроме того, рассуждал я, если Петтигрю действительно желал присоединиться к Пожирателям Смерти, он нашел бы кого-то, кто согласится ему помочь. Почему бы мне не стать этим человеком? По крайней мере, я мог бы следить за ним и убедиться, что он не причиняет никакого вреда. Так будет лучше для всех, по крайней мере, это я говорил себе. Это был удобный обман, но он успокоил мою совесть.
Поэтому я пригласил Петтигрю встретиться с моими коллегами, которые могли бы оказать ему профессиональную помощь. В глубине души я ожидал, что в последнюю минуту он испугается и сдаст назад, но Петтигрю появился, и пути назад не было. К тому времени, когда он по-настоящему понял, на что идет, стало уже слишком поздно передумывать. Темный Лорд был в восторге, мне приписывали достижение грандиозного успеха, как я и предполагал.
Снейп замолчал и повернулся к Гарри, и у того не возникло сомнений, что боль в глазах профессора была настоящей.
— Но я никогда не хотел предавать ни вас, ни ваших родителей! Я бы скорее умер!