Гэрриет отвернулась от окна и сказала:
- Мама, я беременна.
- Что?!
- Я беременна.
Резиновые руки на миг замерли, потом вдруг замелькали очень быстро.
- Откуда ты знаешь?
- Я прошла тест.
- Все твой Джеффри! - визгливо заговорила миссис Пул. - Он мне сразу не понравился.
- Нет, это не он. Это совсем другой.
- Ах ты шлюшка! - прошипела миссис Пул.
Потом на Гэрриет обрушилась материнская истерика по полной программе: со слезами, с выкриками "после всего, что мы для тебя сделали", и "в лепешку расшибались, все выкраивали тебе на учебу".
- Я знала, знала, что этим кончится!.. - голосила она. - Все эти волосатики желторотые со своими идеями... Свободную любовь им подавай! И отец твой тоже хорош: рвался отправить доченьку в университет!.. Вот и дорвался. И где, где мы тебя упустили? Что теперь скажут Нивы?
И опять по новой, круг за кругом, одно и то же, одно и то же...
Гэрриет села. Кошка, которой дела не было до семейных распрей, лениво потерлась об ее ноги, прыгнула на колени и самозабвенно затарахтела. У Гэрриет опять начался приступ тошноты.
- Мама, выключи, пожалуйста, свои сардельки! - взмолилась она.
- Ну, и что ты теперь намерена делать? - спросила миссис Пул. - Молодой человек, как я понимаю, тебе кукиш показал?
- Если ты говоришь о женитьбе, то да, он не хочет на мне жениться.
- Мало ли, чего он не хочет... - угрожающе начала миссис Пул.
- Мама, сейчас двадцатый век, - вздохнула Гэрриет. - И потом, наши отношения были важны для меня, а не для него. Он не любит меня. Но, по крайней мере, он дал мне деньги на аборт.
Миссис Пул взяла чек, и на лице у нее появилось горестно-удовлетворенное выражение, какое бывает у пассажиров, прождавших полчаса на холодном ветру и наконец-то увидавших автобус.
- Он, стало быть, держит деньги у Куттса? Наверное, воображает, что он пуп земли. А аборты разве не запрещены?
- Нет, уже нет, - сказала Гэрриет. - Сегодня утром я ездила в Лондон, на прием к врачу. Все вполне законно. Меня записали на пятницу.
- Ну и ладно, - сказала миссис Пул, видимо, успокаиваясь. - Хорошо, что у твоего молодого человека хоть на это хватило соображения.
Гэрриет вздохнула.
- Ты правда хочешь, чтобы я сделала эту операцию? Может, лучше все-таки оставить ребенка?
Во взгляде миссис Пул отразился непередаваемый ужас, словно она только сейчас разглядела на автобусе табличку "Частный".
- То есть как оставить? Где ты собираешься его держать?
Будто речь идет о слоне, а не о ребенке, подумала Гэрриет.
- У нас нельзя, - продолжалa ее мать. - Только представь, что скажут люди - Нивы хотя бы. И в каком положении окажутся тогда Сузи с Питером? Нет, это невозможно. Где ты будешь жить? У тебя же ни гроша за душой.
- Но когда Аманда Сатклифф родила без мужа, ты как будто отнеслась к этому спокойно, - напомнила Гэрриет.
- Аманда Сатклифф - совсем другое дело. Все знают, что она с придурью, так что ее история никого не удивила. Может, это и не очень красиво звучит, но вот что я тебе скажу: хочешь окончить университет - от ребенка придется избавляться.
- Этот ребенок, между прочим, твой внук или внучка, - глухо проговорила Гэрриет. - Ты же всегда говорила, что хочешь внуков.
- Хочу. Но по-человечески, а не так. - Миссис Пул заплакала. - Что теперь скажут люди?
- Господи, какая разница, что они скажут? - крикнула Гэрриет и выбежала из кухни.
Наверху она толкнула дверь своей спальни и бросилась на кровать. Через некоторое время вошла мать и, присев рядом, стала гладить ее по голове.
- Прости, что я накричала на тебя, доченька. Все это так неожиданно. Но ты должна понять: родить - это еще не все, точнее, это только начало. Ребенку нужна семья, родители, деньги, в конце концов, - разве ты сможешь ему все это дать? А так - пройдет пятница, и снова все войдет в норму. Только представь, как расстроится папа, если ты не получишь степени: Тебе надо как следует отдохнуть, вот что. Скоро у тебя каникулы, можно съездить всем вместе на озера - ты ведь давно хотела посмотреть на домик Вордсворта, да?..
Рука матери легко, но настойчиво выглаживала ее плечо, словно месила тесто. Мать явно чувствовала себя виноватой и по-своему просила прощения, но все это мало трогало Гэрриет. Вероятно, с тех пор, как они с Саймоном расстались, ее чувства вообще сильно притупились.
Потом они вместе спустились в гостиную и включили телевизор, но миссис Пул скоро пожаловалась на усталость и ушла спать. Гэрриет сидела, тупо глядя в экран. Показывали какой-то фильм ужасов - кажется, про огромного тарантула. Она даже не заметила, когда вместо тарантула вдруг появился священник и заговорил о смирении.
- Всему свой срок, - начал он тонким пронзительным голосом.
Гэрриет вдруг так явственно вспомнила Саймона, что у нее из глаз хлынули слезы. Внутри ее жило и росло то единственное, что осталось ей в память о Саймоне. И тогда она решила оставить ребенка.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 8
Миссис Гастингс захлопнула папку.
- К сожалению, мисс Пул, для вас пока ничего нет, - сказала она.
Гэрриет почувствовала, как ее охватывает отчаяние.
- Пожалуйста, посмотрите еще раз, - попросила она. - Я согласна на любую работу, только чтобы с проживанием.
- Если я не ошибаюсь, мисс Пул, ровно то же самое вы говорили перед тем, как получить место у мистера Уиднелла.
- Да, миссис Гастингс. Простите, что так вышло.
Миссис Гастингс с удовольствием разглядывала собственные ногти, такие отточенные и красные, словно она только что раздирала ими живую плоть.
- У вас как будто имеется кое-какой личный опыт, и вам следовало бы знать, как держать мужчин, вроде мистера Уиднелла, на расстоянии. Или держать мужчин на расстоянии вообще не по вашей части?
Гэрриет до боли сцепила пальцы, на лбу у нее выступила испарина. Спокойно, приказала она себе. Только не повышать голоса, иначе все пропало.
- Пожалуйста, посмотрите еще что-нибудь, - повторила она. - Если я не найду работу, мы просто погибнем.
Миссис Гастингс на секунду включила неоновую улыбку.
- Что же вы не подумали об этом, когда в такой спешке уезжали от мистера Уиднелла? Приходите в понедельник.
Гэрриет уже собиралась возобновить свои мольбы, но зазвонил телефон. Миссис Гастингс сняла трубку.
- Кто хочет говорить, мистер Эрскин? Опять то же самое? Хорошо, соедините. - Тут ее голос стал сладким, как патока. - Добрый день, мистер Эрскин. Ну, как дела? - Последовало молчание. - Но, по-моему, я уже присылала к вам не меньше десяти кандидаток, неужели ни одна не подходит? Да, конечно... Это прекрасно, что вы завтра уезжаете во Францию, но что я могу поделать? Вы уже видели всех моих самых лучших девочек... Как насчет худших? У нас таких нет, мистер Эрскин. - Взгляд ее задержался на Гэрриет. Хотя... скажите, мистер Эрскин, - она доверительно понизила голос, - как бы вы отнеслись к девушке, которую постигло... как бы это сказать... прискорбное стечение обстоятельств?
Гэрриет не знала, куда девать глаза.
- Поточнее? - Рука с кроваво-красными ногтями принялась передвигать по столу горшочки с кактусами. - Видите ли, тут у меня есть некая мисс Пул... У нее маленький ребенок. Нет, так получилось, что она не замужем... Посмотрите? - Улыбка миссис Гастингс снова вспыхнула неоновым светом. - Вот и прекрасно! Вы будете очарованы. Нет-нет, совсем не то, чего можно ожидать... Очень скромная, прекрасные манеры, сама водит машину, готовит. У нее университетский диплом по английскому и большой опыт работы с детьми.
Гэрриет пыталась что-то возразить, но миссис Гастингс отмахнулась от нее, как от мухи.
- Хорошо, мистер Эрскин. Я сейчас же сажаю ее в такси и отправляю к вам.
Она положила трубку.
- Ну, мисс Пул, считайте, что вам повезло. Это был Кори Эрскин.
- Тот самый? Писатель?
Миссис Гастингс кивнула.