- Она преувеличила. Когда я забеременела, мне пришлось бросить университет.
- Вот как? А вообще-то вам приходилось раньше смотреть за детьми?
- Мои знакомые довольно часто оставляли со мной детей, когда уходили.
- Но я понял, что вы как будто уже работали у миссис Гастингс - если, конечно, это не очередное ее преувеличение. Сколько вы продержались на предыдущей работе?
- Только один вечер, - чуть слышно ответила Гэрриет, водя носком туфли по ковру. - Я должна была вести хозяйство у одного человека, за городом.
- Ну и?
- Он... В первый же вечер он попытался меня изнасиловать.
Кори Эрскин приподнял брови.
- Лихо. И как же он это проделал?
- Вошел в мою спальню, как только я выключила свет, и...
- И вы решили оказать ему достойное сопротивление? Ну что ж, похвально.
Гэрриет вспыхнула, сердясь на самое себя: зачем она это говорила? Рассчитывала на сочувствие? Напрасно. Лицо Кори Эрскина ничего не выражало.
- А что ваш ребенок? - спросил он. - Много плачет?
Она вздохнула. Во всяком случае, можно говорить правду, все равно этой работы ей не видать как своих ушей.
- Да, много. Дети ведь как барометры, показывают настроение тех, кто с ними рядом. То есть... - Она запнулась. - Будь мне хорошо, наверное, и он был бы гораздо спокойнее. Но я уже забыла, когда мне в последний раз было хорошо.
Но Кори Эрскин уже не слушал ее. Отвернувшись к пишущей машинке, он отыскал нужное ему место на странице, провернул каретку назад и одним пальцем впечатал туда несколько слов.
Чурбан бесчувственный, подумала Гэрриет.
- Ну что ж, в конце концов, это ваши проблемы, - не оборачиваясь, сказал он. - Будете жить с ним в дальней комнате. Там его никто, кроме вас, не услышит.
Гэрриет открыла рот от удивления.
- Вы, я слышал, умеете готовить и водить машину? - продолжал он.
Гэрриет кивнула.
- Вот и хорошо. Не волнуйтесь, вам не придется везти на себе все хозяйство - этим у нас занимается миссис Боттомли. Она живет с нами много лет, но смотреть за детьми ей уже не под силу. Джон учится в подготовительной школе, он приезжает домой только на выходные. Шатти, младшая, ходит в школу на полдня. Вы должны будете возить их туда и обратно, смотреть за ними, когда они дома, следить за их одеждой, готовить для них словом, все, что нужно. Завтра я уезжаю во Францию и пробуду там не меньше месяца, но когда вернусь, собираюсь пожить какое-то время дома: мне надо будет закончить пару рукописей.
- То есть... вы хотите сказать, что вы меня берете? - дрожа от волнения, спросила Гэрриет.
Он кивнул.
- Я только не уверен, понравится ли вам у нас.
- Понравится ли мне, - медленно повторила она. - Это все равно, что спрашивать утопающего, понравится ли ему спасательный круг.
Только теперь Кори Эрскин впервые улыбнулся, и Гэрриет поняла, чем этот человек мог покорить когда-то саму Ноэль Белфор.
- Думаю, вам лучше всего выехать в воскресенье, - сказал он. - Самый удобный поезд в двенадцать дня. Я договорюсь, чтобы в Лидсе вас встретили. А теперь, если вы меня извините, - мне до отъезда надо еще много чего доделать.
- Я... не знаю, как вас благодарить, - пролепетала она. - Я все сделаю, чтобы вашим детям было хорошо. - Вставая, она покачнулась, но все же успела ухватиться за край стола.
- Вы должны начать как следует питаться. - Кори Эрскин вынул чековую книжку. - Вот, двадцать фунтов на проезд, двадцать пять аванс за первую неделю. - И он вручил ей чек на сорок пять фунтов.
У Гэрриет вдруг навернулись слезы на глаза.
- Простите. - Она торопливо отвернулась. - Я просто никак не ожидала... Правда, это для меня слишком большие деньги.
- Мне нужно, чтобы вы как следует смотрели за детьми, а не бродили по дому, как привидение. Вряд ли миссис Боттомли удастся вас изнасиловать, так что в конце февраля мы с вами наверняка увидимся. Думаю, без меня вам даже легче будет устроиться: по крайней мере, никто не будет совать нос в ваши дела.
Когда она простилась с ним, продолжая сбивчиво его благодарить, Кори Эрскин снова сел за работу, но тут же встал и подошел к окну. Гэрриет на другой стороне улицы вытащила из сумочки чек, повертела его в руках, посмотрела на свет и вприпрыжку бросилась вперед, при этом чуть не сбив с ног какого-то прохожего.
Прежде чем свернуть за угол, она обернулась и, отыскав глазами его окно, смущенно махнула рукой. Он махнул ей в ответ.
Кретин безмозглый, обругал он сам себя. Надо же умудриться, вместо того, чтобы найти порядочную няню для детей, нанять девочку с младенцем зачем? Чтобы вместо двух детей стало четыре?
Кори Эрскин взглянул на фотографию жены и стиснул зубы. Потом, плеснув себе виски, он снова сел за машинку.
Глава 10
Когда эйфория от свалившегося на нее счастья прошла, у Гэрриет появились первые смутные опасения. Она еле-еле управляется с одним ребенком. Так имеет ли она право брать на себя еще двоих, наверняка избалованных и издерганных?
Я не справлюсь, не справлюсь, твердила она себе, трясясь в воскресном двенадцатичасовом поезде. С каждой минутой поезд увозил ее все дальше от Лондона - и от последней слабой надежды столкнуться на улице с Саймоном.
Как и было обещано, в Лидсе ее ждала машина. Уильям, кричавший в поезде почти без передыха, наконец-то угомонился, и у Гэрриет появилась возможность взглянуть, куда они едут. Вид за окном не слишком ее взбодрил.
Закопченные окраины Лидса сменились сначала нормальными лугами и лесами, но по мере продвижения на север пейзаж делался все суровее и пустыннее. Каменные заборы вдоль дороги, холмы цвета хаки, поросшие красно-бурым папоротником, болотистые вересковые пустоши - скучный, унылый пейзаж. Гэрриет поежилась и крепче прижала к себе сына. Неудивительно, что Ноэль Белфор сбежала из этих мрачных мест.
После деревни с беспорядочно разбросанными серыми домиками дорога круто пошла на подъем.
- Дом Эрскина - вон он, наверху, - кивнул ей шофер. - Называется знаешь как? - "Дом на отшибе". Я бы лично в таком жить не согласился. Но писатели - у них свои понятия... Хотя, конечно, если подопрет, ко всему можно притерпеться.
Большой серый дом Эрскина расположился между склонами двух пологих холмов, в полумиле от петляющей в низине реки. К стенам со всех сторон подступали заросли заброшенного сада, за садом, как часовые, стояли высокие сосны.
Волнуясь, Гэрриет постучалась в высокую дверь, усеянную медными шляпками гвоздей. Ей открыла рыжеволосая немолодая женщина с начесом на голове и недовольным одутловатым лицом. Едва окинув Гэрриет недружелюбным взглядом, она тут же переключилась на большого полосатого кота, пытавшегося улизнуть на улицу.
- Амброзии! Куда это ты наладился, бесстыдник? - В последний момент она успела ухватиться за кошачий хвост и втащить орущее животное обратно в дом, после чего с достоинством обернулась к Гэрриет.
- Мисс Пул? - ледяным тоном осведомилась она. - Я миссис Боттомли.
- Очень приятно, - сказала Гэрриет, здороваясь с ней за руку и стараясь не уронить при этом Уильяма или какой-нибудь из чемоданов.
В просторной прихожей ее встретили двое ребятишек. Они только что сбежали по лестнице, волоча за собой черного Лабрадора, и теперь замерли в ожидании, подозрительно поглядывая на Гэрриет.
- Джон и Шарлотта! - обратилась к ним миссис Боттомли. - Познакомьтесь. Это мисс Пул.
- Здравствуйте, - не очень уверенно сказала Гэрриет. - А это Уильям.
- Как вы доехали? - важничая, заговорила младшая девочка. - Мы сейчас... мы сейчастливы вас видеть. У Амброзия течка, его поэтому не пускают гулять. Правда, он оказался Амброзия, а не Амброзии, только когда папа его купил, мы думали, что он Амброзии.
Миссис Боттомли наклонилась за чемоданом.
- Пойдемте, - через плечо бросила она Гэрриет и величественно направилась к лестнице.
- Осторожнее! - крикнула Гэрриет, но было уже поздно. Шпагат, которым был перетянут чемодан, лопнул, и все содержимое - по большей части их с Уильямом белье, которое она не успела постирать перед отъездом, - вывалилось на пол.