- Доверь это мне, - сказал он и решительно шагнул к Уильяму. К удивлению Гэрриет, он быстро развернул его и тут же туго перепеленал, так что Уильям стал похож на маленького американского индейчика.
- Так они чувствуют себя спокойнее и увереннее, - объяснил он Гэрриет.
Уильям открыл было рот, чтобы возмущенно завопить.
- А ты заткнись, - строго сказал ему Кори. - Дай своей несчастной матери хоть немного отдохнуть.
Уильям так удивился, что закрыл рот и не издал больше ни звука.
- А здорово ты управляешься с детьми, - смущенно заметила Гэрриет уже в коридоре.
Кори пожал плечами.
- Ноэль оказалась никудышной матерью, так что мне пришлось подучиться.
Вечер прошел прекрасно. Они мирно потягивали красное вино, ели карри с курицей, держа тарелки прямо на коленях и бросая косточки в огонь, и смотрели телевизор. Фильм Гэрриет понравился, но, учитывая, что Кори понимал в этом гораздо больше ее, она решила не спешить с похвалами.
- Неплохо, - сдержанно сказала она. - Диалоги, правда, не блещут оригинальностью. Чей это сценарий?
- Мой, - ответил Кори.
Гэрриет порадовалась, что гостиная освещена только пламенем поленьев в камине, и Кори не увидит ее свекольного румянца.
- Попробуй мясо с грибами, тоже очень неплохо. Сценарий мы писали вместе с одним голливудским зубром, - продолжал он. - В жизни больше не соглашусь ни с кем соавторствовать. В итоге я попортил себе много крови зато кое-чему научился.
- Интересно, какая она в жизни? - спросила Гэрриет, глядя, как героиня стягивает с себя платье.
- Глупая, - сказал Кори.
- А он? - Герой решительно теснил героиню к кровати.
- "Голубой". Живет с парикмахером.
- Надо же, - удивилась Гэрриет. - Никогда бы не подумала. Если ты со всеми ими знаком, то почему никогда не приглашаешь их к себе?
- Кого? Кинозвезд? Работать с ними еще куда ни шло, но ездить к ним или, еще хуже, принимать их здесь - нет уж, увольте. Я сыт по горло одними и теми же бессмысленными разговорами - кино, кино, ничего, кроме кино. А как они живут?.. Ужинают каждый вечер непременно в ресторане, чтобы быть все время на виду. Около них сам начинаешь чувствовать себя чем-то вроде звезды, и все кругом смотрят на тебя, как на звезду, и общаются с тобой по-идиотски. Ты начинаешь думать, что так и надо, и забываешь, как все бывает на самом деле, - а это для писателя смерть.
Он швырнул куриную косточку в огонь, но промахнулся, и к ней тут же пристроился Тритон.
- Нет, дружок, - сказала Гэрриет, отбирая у Тритона добычу, - трубчатые кости собакам грызть нельзя.
Кори разлил остатки вина по бокалам.
- А следующий сценарий пока еще только вырисовывается, - сказал он. Время - семнадцатый век. Гражданская война во Франции.
- Что-нибудь про фронду? - спросила Гэрриет.
- Да. Но работы еще непочатый край.
Он взял со столика две книги - биографии французских аристократов семнадцатого века.
- Хочешь заняться делом, вместо того, чтобы забивать себе голову дурацкими романами? Вот, полистай биографии: может, найдешь что-нибудь, что сгодится в сценарий.
Гэрриет вытерла руки о Тритонову шерсть и взяла книги.
- Попробую, вдруг что получится, - сказала она.
Кори допил свое вино.
- Принести еще бутылку? - спросила Гэрриет.
- Нет уж. - Он усмехнулся. - Сегодняшнего утра мне надолго хватило. И вообще, я начинаю новую жизнь. Верховая прогулка перед завтраком, ни капли спиртного до семи вечера и к полуночи на боковую. Все, я решил прожить до глубокой старости.
- Утром я приготовлю тебе калорийный завтрак, - пообещала Гэрриет.
- Пожалуй, это будет уже слишком, - буркнул Кори. - Как вы сегодня пообщались с Самми?
Гэрриет засмеялась.
- Ничего, но она мне столько успела наговорить про свою хозяйку!..
- Надеюсь, ты не наговорила ей в ответ столько же про меня?
- Я сказала... - Она запнулась и, чтобы побороть смущение, затараторила дальше на одном дыхании:
- Сказала, что ты просто великолепен, а потом ты устроил скандал из-за этого телефонного звонка и все испортил, а еще на той неделе Самми ведет меня в какой-то бар, называется "Свободный вечер", там полно богатых финнов.
- Не думаю, что это очень удачная затея. Насколько я слышал, свободу в этом заведении понимают несколько однобоко.
Он дотянулся до столика и взял листок с эмблемой приготовительной школы, лежавший под толстыми биографиями.
- Что это?
- Послание от родительского комитета, - сказала Гэрриет. - Они собирают деньги на новое здание и решили теперь устраивать вечера для родителей. Всего за три пятьдесят танцы, ужин и бокал вина. По-моему, ты должен сходить: вдруг тебя там ждет счастливая встреча?
- Спасибо, я уже дал зарок не пить и теперь не могу отступаться от своего слова.
Глава 14
Слово Кори сдержал. Он стал пить и курить гораздо меньше, и хотя в его комнате иногда допоздна звучала музыка, к полуночи он почти всегда укладывался в постель.
По вечерам, когда Гэрриет кормила перед сном Уильяма, Кори обычно спускался вниз. Вообще они теперь проводили много времени вместе разговаривали, читали, слушали пластинки, обсуждали наброски к новому сценарию. Гэрриет нравилась работа, которую Кори ей поручил: кажется, впервые после Оксфорда ей пришлось работать головой, а не только руками. Она стала больше следить за собой: ей надоело откладывать каждый заработанный фунт на черный день, хотелось купить себе что-то новое сегодня.
Народу в "Доме на отшибе" прибавилось. Во-первых, из Ирландии прибыла наконец вороная кобыла по кличке Пифия - Кори пришел от нее в восторг и тут же начал готовить к скачкам; во-вторых, появился малыш Смолыш - ягненок с темно-коричневой, почти черной мордочкой. Его мать сгинула где-то на выпасе, и теперь Гэрриет вскармливала Смолыша из соски.
- Будто близнецы в доме, - заметил Кори, наблюдая, как Гэрриет разливает молоко в две бутылки - одну для Уильяма, другую для ягненка.
Однажды в понедельник, в конце марта, когда она готовила детям завтрак перед школой, в кухню вошел Кори. Видеть его в столь ранний час на ногах было непривычно.
- Я знаю, по-твоему, я худоват, но ты не находишь, что это уже слишком? - Он бросил на стол выстиранные трусы. - Это Джона, а не мои.
Гэрриет залилась краской.
- Извини, я нечаянно перепутала. Я собираюсь кормить детей. Хочешь тоже яйцо?
Кори брезгливо поморщился.
- Съешь, это полезно для здоровья, - сказала она.
- Ладно, уговорила.
Он сел и раскрыл газету. В кухню влетел взъерошенный Джон.
- Я не успел доделать задание по общей эрудиции, - размахивая тетрадкой, буркнул он. Один носок у него был натянут, другой болтался вокруг щиколотки. - Кто такая была Флоренс Найтингейл?
- Лесбиянка, - сказал Кори, не поднимая головы.
- Как пишется? - спросил Джон.
- Нет-нет, этого нельзя писать, - вмешалась Гэрриет. - Напиши, что это была знаменитая сестра милосердия, которая ухаживала за ранеными солдатами во время Крымской войны.
- Все равно лесбиянка, - сказал Кори.
- Сделай мне бутерброды, - сказала Шатти. - Каждый понедельник эта противная лапша с фаршем.
- Будешь есть, что дадут, - сказал Кори.
- Угадай: что такое, у чего попа всегда наверху? - спросила Шатти.
- Честное слово, не знаю, - сказала Гэрриет.
- Ноги! - Задрав подол, Шатти продемонстрировала свои красные трусики и залилась довольным смехом.
- Да не мешай ты! - крикнул Джон. - Я и так не могу сосредоточиться. Почему тюремный автомобиль называется "Черная Мария"?
- В честь одной негритянки, - сказал Кори. - Она жила в Бостоне, была толстая-претолстая и помогала полицейским арестовывать пьяных солдат. Она держала публичный дом.
- Что такое публичный дом? - спросил Джон.