Над столом повисла ледяная тишина, потом Кит расхохотался. Гэрриет опрокинула свой бокал с вином.
Кори невозмутимо намочил салфетку в кувшине с водой и начал промокать красное пятно на скатерти.
- Не знаю, где вы планируете остановиться, - сказал он Ронни Акленду, но я слышал, что в Болтонском аббатстве только что открылась прекрасная гостиница. - И он принялся расписывать достоинства новой гостиницы.
Сверху как будто послышался детский плач.
- Это Уильям, - с облегчением пробормотала Гэрриет и пулей вылетела из-за стола.
В своей комнате она долго прижималась пунцовыми щеками к оконному стеклу. Как могла Шатти такое сказать! Да еще в присутствии матери!
Когда она закончила кормить Уильяма, послышался стук в дверь и в комнату, к немалому удивлению Гэрриет, вошла Ноэль Белфор собственной персоной.
- Я решила подняться к вам, пока мужчины пьют свой портвейн, - сказала она. - О, какой очаровательный малыш! Можно я его подержу?
- Он не ко всем идет на руки... - неуверенно начала Гэрриет, но Ноэль уже забрала Уильяма и принялась щекотать его своими длинными-предлинными ресницами. Уильям смеялся до икоты.
Какая она красивая, с завистью подумала Гэрриет. Неожиданно Ноэль отвернулась от Уильяма и обратила свои желто-карие глаза на Гэрриет.
- Скажите мне правду - как Кори? Он очень переживал из-за моего приезда?
Вопрос застиг Гэрриет врасплох.
- Да, очень. Тем более что вы приехали вместе с мистером Аклендом.
- Ах, я знаю, что не следовало этого делать, - сказала Ноэль. - Но в последнее время Кори ведет себя со мной прямо-таки по-хамски, и мне захотелось хоть как-нибудь ему отомстить. Вы, вероятно, думаете, что я злая и испорченная? Возможно, но вы не представляете, как тяжело десять лет жить с человеком, который женат на своей пишущей машинке! И все же, - продолжала она, - все эти десять лет я по-настоящему не любила никого, кроме Кори. Мои многочисленные романы на самом деле имели одну-единственную цель - заставить Кори меня полюбить.
- Но он и так вас любит, - удивленно сказала Гэрриет.
- Я допускаю, что любит - по-своему, конечно, - но при этом он может часами меня не замечать. Представьте: человек в любой момент отключается, и для него уже ничего не существует, кроме какого-то идиотского сценария. А какое высокомерие! Эрскины все такие. Думаю, вы согласитесь, что ужиться с ним нелегко.
Она взглянула на Уильяма, который уже доверчиво склонил головку к ней на плечо.
- Эх, малыш, и почему вы все становитесь такими гадкими, когда вырастаете? - вздохнула она. - Я даже не уверена, правильно ли я делаю, что развожусь с Кори и выхожу за Ронни. А что вы мне посоветуете?
- Я не знаю, - пробормотала Гэрриет.
Зачем она мне все это говорит, в отчаянии думала она. Я не хочу обсуждать с ней Кори.
Однако Ноэль еще не услышала того, что хотела.
- Вы правда думаете, что Кори любит только меня, а никого другого?
Гэрриет долго молчала.
- Да. И он очень страдает.
Ноэль положила Уильяма и, рассеянно улыбаясь, подошла к туалетному столику Гэрриет. Некоторое время она изучала свое отражение в зеркале, потом взгляд ее упал на карточку Саймона.
- О, какой красавец. Стоп!.. Это же Саймон! - Она взглянула на Уильяма, снова на Саймона и в одно мгновение сообразила, что к чему. - Так это и есть отец вашего ребенка?
Гэрриет кивнула, не в силах произнести ни слова.
- Я его знаю, - сказала Ноэль. - И даже очень хорошо. Он делает успехи; возможно, этим летом мы с ним даже будем сниматься в одном фильме. Так, значит, он отец?.. Интересно, а сам-то он об этом знает?
- Я писала ему, - сказала Гэрриет.
- Скорее всего он не получил вашего письма. Он ведь обожает детей. Он даже говорил, что мечтает нарожать их не меньше десятка.
Глаза Гэрриет наполнились слезами.
- Расскажите мне, как у него дела, - попросила она.
***
После обеда Кит уснул на диване, Ронни и Ноэль повезли детей в кафе, Кори заперся у себя в кабинете, а Гэрриет наконец-то осталась наедине с грязной посудой и со своими перепуганными мыслями.
Вернувшись, Ноэль зашла в кабинет Кори, однако через минуту опять появилась в гостиной, мрачнее тучи, и сразу же отправилась наверх переодеваться. Они с Ронни ужинали сегодня у каких-то знакомых.
В восемь тридцать Ронни обеспокоенно вышагивал по гостиной.
- Не знаю, как к этому относился Эрскин, но я просто в растерянности, пожаловался он Киту и Гэрриет. - С ней никуда невозможно попасть вовремя. Мы сегодня ужинаем с друзьями моего отца. Ей-Богу, мне так неловко, что немолодым людям придется нас ждать.
- Лично я, - сказал Кит, хрустя картофельными чипсами, - посоветовал бы относиться к ней, как к десятилетнему избалованному мальчишке.
Вышел Кори и, не говоря ни слова, налил себе стакан виски.
- Как работа? Продвигается? - спросил Кит.
Кори пожал плечами.
- Так себе. Сегодня я в основном вычеркивал написанное вчера. Очень полезное упражнение, укрепляет запястье.
- Какое такое упражнение укрепляет запястье? - послышался певучий насмешливый голос, и в гостиную вошла Ноэль.
Кори резко втянул в себя воздух и окаменел. Ронни закашлялся над сигарой.
- Боже правый! - сказал Кит.
Ноэль была в совершенно прозрачном черном платье. Лишь бедра отчасти прикрывало легкое облачко страусиных перьев, все же ее тело и роскошные полные груди жемчужно мерцали за легкой черной вуалью. Ее светлые волосы были зачесаны наверх; вокруг шеи, в ушах и на запястьях сверкали бриллианты. Словом, зрелище было просто ошеломляющее.
Кит Эрскин первый пришел в себя..
- Так это твой портрет я видел на днях на афише перед входом в "Раймонде ревю бар"? Не знал, что ты пошла работать в кабаре.
Ронни Акленд растерянно моргал.
- Ноэль, дорогая, мы едем к друзьям моего отца, они люди очень простые - ты уверена, что это то, что надо?..
Кит плеснул себе виски.
- По-моему, не стоит беспокоиться, - сказал он Ронни. - Люди старшего поколения, кажется, убеждены, что актриса и должна выглядеть, как проститутка.
Ноэль плотно сжала губы.
- Ронни, будь добр, сходи за моей шубой.
Едва Ронни ушел, она обернулась к Кори, который все еще стоял неподвижно, как каменное изваяние.
- Ну, милый, как я тебе нравлюсь? - тихо спросила она.
Кори подошел к ней ближе и медленно осмотрел ее с головы до пят. Гэрриет видела сбоку его сжатые кулаки и щеку, которая подергивалась от напряжения. Невыносимую тишину нарушало лишь тиканье старинных часов. Наконец он протянул к ней руку и сказал:
- Прощай, Ноэль.
- Ты не сможешь так со мной проститься, - медленно сказала она, и желтоватый блеск в ее глазах сделался ярче.
- Смогу. Смогу, - упрямо повторил он, словно убеждая в этом себя самого.
В гостиную уже спешил Ронни Акленд с шубой.
- Идем, дорогая. - Он так торопился прикрыть голое тело Ноэли, что по дороге опрокинул маленький столик. - Мы и так уже неприлично опоздали.
В прихожей ждали дети: Джон стоял молча, с неподвижно-восковым лицом, Шатти явно еле сдерживала слезы. Увидев мать, она метнулась к ней, и полы ее красного халатика разлетелись в стороны.
- Мамочка, не уходи, пожалуйста, не уходи! - Обхватив обеими руками ноги Ноэль, она разрыдалась.
Ноэль попыталась мягко ее отстранить.
- Мне надо идти. Осторожнее, ты порвешь мне колготки.
- Мамочка, мамочка! - горестно всхлипывала Шатти. - Я не хочу, чтобы ты уходила. Когда ты вернешься?
- Пока не знаю, мой ангел. Веди себя хорошо.
С Кори Ноэль больше не разговаривала, но, уже садясь в "Роллс-Ройс", она неожиданно обернулась к Гэрриет.
- Всего хорошего. Я обязательно расскажу Саймону, что видела вас.