Внутри запечатанного помещения, за барьерами экранирующих стен из черного фазового железа[5] и противо-псионических приспособлений, созданных во времена Тёмной Эры Технологий, примарх Имперских Кулаков повелел держать в заключении команду своих собственных сынов. Они не совершили ни единого проступка, не сделали ничего, что навлекло бы позор на их собратьев. Это были преданные воины, которых отозвали со службы на передовой, бойцы, которым прародитель их Легиона приказал разоружиться и сложить с себя обязанности. Они были Имперскими Кулаками, суровыми и непоколебимыми, истинными сынами Дорна до самых кончиков ногтей, и, тем не менее, они беспрекословно подчинились повелению примарха. Единственный грех этих легионеров состоял в том, что они носили на себе проклятие идущих от варпа способностей. Лексикании, кодициарии и эпистолярии, они были боевыми братьями Библиариуса, обученными использовать в качестве оружия мощь своих разумов.
Эдикт, испущенный Императором после Собрания на Никее, в одну секунду покончил с этим подразделением. Заигрывания примарха-чародея Магнуса Красного с непредсказуемыми силами варпа привели к тому, что библиариям было отказано в их оружии. Приказы Императора запрещали какое бы то ни было использование псионических способностей в Легионах, и теперь библиарии Дорна проводили долгие дни в тихих медитациях, изолированные от своих собратьев и не знающие, что их ждёт в будущем.
Гарро полез в сумку на своём поясе и достал устройство, которое втиснул ему в руки сам Малкадор. Маленькая кристаллическая вещица имела неизвестное Гарро происхождение, но он так и не смог полностью отделаться от необъяснимого ощущения, что она не была человеческой. Когда он спросил Регента Терры об этом своём подозрении, Малкадор не сказал ничего, а просто упёрся в него твёрдым холодным взглядом.
Устройство заработало. Под его влиянием запоры, удерживающие дверь закрытой, начали открываться в быстрой последовательности друг за другом, но это действие не прошло незамеченным.
(Механический голос): Именем Легиона, стой и назовись!
Потайная ниша развернулась вокруг оси, являя пару бронированных орудийных сервиторов в жёлтой расцветке Кулаков. Подневольные создания, превращённые в автоматы, мялись в неуверенности, прилагая все силы, чтобы отследить замаскированного воина. Гарро не дал им времени, чтобы прицелиться. Он атаковал, не оставив сервиторам ни единой возможности поднять тревогу. Безмозглые машины зашатались и рухнули на палубу с перерубленными нервными трактами. Оставив их лежать там, где они упали, Гарро развернулся обратно к двери в тот момент, когда отошёл последний запор.
***Брат Масак грезил. Он не погружался в сон, поскольку био-имплантаты Астартес покончили с нуждой в подобных вещах, но грёзы к нему приходили – в том странном ментальном пространстве его медитаций, когда его сознание обращалось внутрь себя, и он сосредотачивался на своей судьбе. Во мраке, он временами видел проблески того, что казалось нереальным, неземным. Небеса, в которых черным-черно от боевых кораблей. Твари, которых нельзя отнести к инопланетным, исковерканные и чудовищные. Война, сжигающая Галактику от спирального рукава и до ядра...
Масак и прочие псайкеры, изолированные от всей остальной Вселенной, потеряли счёт времени. Недели перетекали в месяцы, а месяцы – в годы, и ход времени ощущался всё слабее, пока не осталось лишь вечное настоящее. Масак был готов ждать в заключении этого отсека так долго, как только пожелает его примарх. Это было его долгом.
“Когда мы понадобимся Империуму, он придёт. Когда наступит время, Дорн за нами вернётся”. Слова пришли внезапно, но убеждённость, стоявшая за ними, казалась эфемерной. Ни один из изолированных библиариев не высказал каких-либо сомнений по поводу их заключения, но невыносимая мысль, похороненная глубоко в сознании Масака, грозила всплыть на поверхность. Что, если Дорн не вернётся?
(Масак): Дверь Секлюзиума!
Разум брата Масака резко вернулся в бодрствующее состояние, и он вскочил со своей койки. Что-то было не так. Он ощутил, как затрепетала и померкла жизнь в орудийных сервиторах, когда были задуты тусклые свечки их умов, а затем воспринял смутный образ ещё одной души, которая была укрыта за крепкими стенами противо-телепатического обучения и жёсткого мышления. Это мог быть только легионер, но кем именно является этот воин, было невозможно уловить, а прибегнуть к своим способностям, чтобы протиснуться глубже, означало нарушить Декрет. Вместо этого Масак выискал горстку своих собратьев и призвал их к оружию.