И всё же он навсегда сохранил в душе очарование этого старинного города Андалузии, его истории, величия его мавританского прошлого, напоминанием о котором остался здесь лишь этот чудесный дворец, окруженный садами. Но милы были его сердцу и эти улочки со сбившимися в кучку домами, и этот бедный старинный квартал, вскоре стертый величественной Gran Via («Великой дорогой»), названной в честь Христофора Колумба. Именно вблизи Гренады, в Санта-Фе, их католические величества Фердинанд и Изабелла подписали 17 апреля 1492 года документ, дававший право Колумбу на завоевание нового континента. Таким образом, Гренада имела особое право на почитание этого Адмирала Океана.
Именно на этой величественной магистрали, обжитой вдоль и поперек самой знатной городской буржуазией, на этой «Сахарной авеню», дон Федерико обустроил в 1916 году свое семейное жилище. Это было большое здание (его можно было даже назвать частным отелем) в несколько этажей, имевшее, как полагалось, тенистый патио с беседкой, увитой виноградом, с садом и фонтаном. В этом прекрасном доме вместе с родителями и их четырьмя детьми живет тетка Исабель, сестра отца, оставшаяся незамужней; она обучает Федерико игре на гитаре и обогащает его память дивными андалузскими народными песнями, которые будущий поэт и музыкант обработает и популяризирует. Здесь же живет бывшая кормилица и служанка Долорес — ее колоритная речь и живой нрав «перейдут по наследству» персонажам-служанкам в пьесах Лорки.
Не всегда продуманная модернизация города отчасти искупалась симпатичной стилистикой ориентализма, вкус к которому вновь обнаружился здесь благодаря американцу Вашингтону Ирвингу: в 1832 году появились на свет его «Сказки Альгамбры» — прекрасная книга, полная историй и легенд испано-мавританской эпохи, которая получила широкую известность среди читателей. Лорка, несомненно, испытал на себе ее влияние: в его первых писаниях явно ощущается привкус восточной слащавости. Впрочем, ей-таки было откуда взяться: ведь находящийся здесь дворец мавританских королей был свидетелем конца мавританского королевства Гренады, в 1492 году павшего под ударами войск Изабеллы Католической. И есть здесь сады Хенералифе — квинтэссенция водных красот города. В общем, Альгамбра, этот кладезь легенд, предстает перед нами как чудное видение. Возможно, в голове начинающего поэта звучали именно эти строки Гюго:
Федерико было 13 лет, когда он присутствовал (это было в 1911 году) на одном из представлений знаменитой драматической компании Марио Герреры, — это была пьеса в стихах (впрочем, ужасно напыщенных) под названием «Жемчужный замок», автор которой, Франсиско Виллаэспеса, андалузец из Альмерии, утверждал, что он пишет «как араб из Гренады»! Подросток был покорен этим дешевым стихоплетством и велеречивыми мавританскими ассоциациями. Франсиско Гарсиа Лорка оставил нам воспоминания о том, как его старший брат, вернувшись с представления, разыграл заново эту пьесу со своими домашними: обрядил соответственно свою бонну (она была черноволосой, как андалузка или цыганка), обсыпал ей нос рисовой пудрой и заставил набросить на себя покрывало — на мавританский манер; затем разучил с ней несколько псевдоарабских реплик, подхваченных им с театральной сцены. Сам же навертел себе на голове тюрбан — это было одно из его многочисленных переодеваний: больше всего на свете он полюбит сцену, переодевания, игру и укрывания под масками…
Но надо же когда-то быть и серьезным. В Гренаде Федерико должен был продолжить учебу — уже в лицее, и его отец, по здравом рассуждении и несмотря на религиозные устремления матери, не хотел, чтобы его сын поступил в монастырское учебное заведение. Он отправил сына учиться в «Колледж Святого Сердца Иисуса» — это было, вопреки своему наименованию, вполне светское заведение, а содержал его кузен доньи Висенты, Хоакин Аллеман Барраган.
Федерико неусидчив — ведь он мечтатель; его богатому воображению трудно смириться со строгим учебным надзором, пусть даже в его случае этот надзор вполне благожелательный. Его мало интересуют преподаваемые дисциплины: у него нет способностей к математике, он не может связать двух слов по-французски (это был тогда обязательно изучаемый иностранный язык); к тому же у него ужасный почерк, но он вскоре исправил этот недостаток своеобразным способом — придаст буквам «художественный» вид, как, например, в его экстравагантной подписи «Федерико Гарсиа Лорка»: у букв очень высокие «ножки» и грациозные кудряшки на «головках», а буква «i» в слове «Garcia» — без соответствующего значка.