Уже, когда дневная звезда Вариетаса зашла за горизонт и на небе начали зажигаться ночные звёзды, суета успокоилась и Алеш крича со второго этажа позвал всех в гости. Надо ли говорить, что все сорвались с места и по-военному быстро взлетели наверх. Широкие двери бывшей гостиной второго этажа были распахнуты настеж и приглашали войти.
Помещение поражало своей необычностью и казалось, что люди попали в сказку. Огромные окна были прикрыты задрапированными тканями, что создавало уют в помещении и мягкость. Расставленные у окон на полу небольшие бочки, засыпанные землей и впихнутыми туда остриженными кустиками выглядели странно, но, пожалуй, смотрелись органично. Крупные садовые скамьи были завалены старыми подушками на которые натянули разноцветную ткань. Мебель похоже стащили из всех гостевых комнат. У стен стояли вразнобой и самый большой в доме шкаф, и незнамо как приволоченный с чердака гигантский сундук, тоже заваленный подушками как скамьи, два комода, полки, кресло, малый шкафчик для бумаг.
Никогда ещё эта гостиная не была столь заполнена мебелью, и хотя обилие предметов было непривычным, уходить отсюда не хотелось. Впечатлений на сегодняшний день все получили в избытке и поэтому, когда гаргулья вышла на балкон и замерла, закутавшись в крылья, потихоньку все разошлись.
Глава 5.Наводим красоту и приобретаем фанатов.
Дару".
Для Дару, работающего в загородном доме Фэроксов практически с молодых лет, появление каменного страшилища ознаменовало новый этап в жизни. В юности насмотревшись как пашет отец на земле, не щадя себя, сколь много работают ученики подмастерьев, чтобы получить самостоятельность и наслушавшись бравых россказней о войне от изредка приезжающих селян в отпуск, он твёрдо решил стать воином. Хватило одного месяца жизни в крепости, чтобы понять, что спокойная регламентированная традициями жизнь крестьянина безопасней, что тумаки от обучающего ремеслу мастера, фигня. В крепости без роздыху заставляли работать, щедро раздавали наказания и подвергали опасности. Так сын крестьянина узнал, что жизнь бывает разной и понятия "плохо-хорошо" весьма условные.
Уже потом, когда шок от новой жизни прошёл, юный Дару понял, что так из молодняка выбивают дурь, приучают к самостоятельности, прививают навыки самообеспечения, защиты, делают их выносливыми. Очень многому крестьянский парень научился за три года жизни в гарнизоне, многое повидал. Так же узнал он, что мало кто из простых людей доживает на воинской службе до средних лет. Слишком опасно, поэтому и рассказывают заманчивые истории в отпусках вояки, чтобы восполнять потери, иначе не выдюжить крепости без защитников.
А служба их нужна, слишком страшные твари рвутся на прокорм в их мир. Маги конечно молодцы, стараются, но их мало, и защита им нужна пока они колдуют. Совсем не так представлял себе службу юный Дару, но выдержал, с честью справился и узнав многое, теперь понимал всю сладость мирной жизни за пределами мест прорывов, но обратной дороги для него не было.
Только повезло ему или не повезло, как посмотреть. Молодой воин стал калекой. Ногу ему откусила одна из тварей и выполнять свой воинский долг он больше не мог. Крошечная пенсия и никому не нужный более сопляк двадцати лет, отправлен в свою деревню. Вырван из кипящей событиями жизни и возвращен в пастораль. И снова у него произошла переоценка жизни. Мечты в незнающей ни минуты покоя крепости, оказались глупыми. Уже на следующий день заскучал в деревне Дару. Тишина, размеренность, бесполезность, сводили с ума. Нет, он не сидел без дела, ведь руки-то целы, но одно дело было защищать мир, а другое зарабатывать медяшечку.
Вот когда помогла протекция лэр-ва Фэрокса. Привыкшего к активной жизни парня, он взял к себе в дом работником, который хоть и не профессионально, но умел делать всё. Дару старался и его трудолюбие было вознаграждено искусственной ногой и повышением. Отныне он отвечал за весь бабский коллектив работающий в доме и приходящих селян, выполняющих повинности в саду. Ему многое хотелось сделать, но Фэроксы редко приезжали, к тому же были неприхотливы и никак не давали ему развернуться, показать себя. Так проходили годы, дом почти пустовал, но догляда требовал. Дару уже успокоился, отпустил бородку, придававшую ему возраста, и позволил рутине поглощать себя, лишь изредка встряхиваясь по праздникам.