-Что-то я устала, - очнулась гаргулья спустя несколько часов работы.
-Цветочек, а завтра ты придёшь помочь мне?
-Но как же расследование?
-Рутина! Другие дела пока не требуют срочного внимания. А нам бы деньги получить на развитие.
-Фима, а Ильяну ты оформил в наш отдел?
-Да сапфирчик, - счастливый полковник бережно складывал в папочку уже оформленные бумажки.
-Её изобретения, усовершенствования принадлежат нашему отделу. Если ими хотят пользоваться в другом ведомстве, пусть пишут заявку, мы рассмотрим условия. Копировальню уже просили?
-Да, Гарунечка, - расцвёл Робус, - ни шерха они не получат!
-Вот, кто к нам с бумажками, тому и мы бумажками ответим! - воинственно пригрозила гаргулья.
С этого дня, окруженная благоговейным почтением она каждый день ходила во дворец на работу и почти целый день заседала в огромном кабинете.
Время шло, лэра Авелин посадила в саду несколько деревьев из рода энта. Подкармливать их отходами гаргульи не стали, так что они просто росли, как обычные деревья. Однако Шарику удалось завязать с их помощью семена и новые ростки лэра посадила в оранжерее. Она нашла в них магическую составляющую и хотела понаблюдать за ними.
Хавронья, крайне разочарованная прекращением творческой деятельности, погрузилась в работу нюхача. Анка осталась горничной гаргульи, а Донка выскочила замуж и уехала в крепость работать с мужем. Дару сделался "правой лапой", как шутили в разросшемся тайном ведомстве, гаргульи. Гаруня воевала с советником по финансам. Они закидывали друг друга отчётами, приходами, расходами и поучали работать "как надо", опять же друг дружку. Советник самолично бегал устраивать склоки и долго плевался после каждой битвы, но изредка, когда никто не видит, нежно поглаживал дома статуэтку в виде гаргульи. Он её считал бумажным гением. Каждый документ, в любом ведомстве теперь имел стандарт и был он пронумерован, датирован, кодирован, это ли не счастье!
Работа кипела у всех. У Алеша в подчинении было уже прилично народу и ведомство расслоилось на отделы. Молодой лэр-в приобрёл властность, стал снова желанным мужчиной для многих магичек и в какой-то момент, утолив сексуальный голод, пресытился исключительно телесными радостями.
Обо всех переменах, произошедших за промчавшиеся пару лет гаргулье думалось лениво и безрадостно. Лэр-в Ферокс старший приехавший в отпуск в столицу, первым делом не жену обнял, а ахнул как Гарунечка вымахала. Не стоило ожидать от этого дуболома ласкового слова, и если кто-то по наивности мог подумать, что командующий отметил карьерный рост гаргульи, то он заблуждался. "Гарунечка" как-то незаметно переросла Ильяну, Фиму и тянулась уже догнать Алеша. Тем насмешливее прозвучало уменьшительное произношение имени.
-Кордилион, - осадила мужа Ильяна.
Но Гаруня не обижалась, она прошла к столу и с удовольствием изучала, чем новеньким порадует повариха. К людской неблагодарности она привыкла. Ведь специально прислала к грубияну Фероксу своих учеников, по блату, чтобы научили того правильно работать с документами, а он обижается. Всё-таки в большинстве своём мужчины существа примитивные, неусидчивые и по-драконьи лелеющие своё эго. Приходится быть терпимой и смиренно ожидать запоздалой признательности за оказанную услугу. В конце концов, ему были присланы лучшие помощники из расы гоблинов, оказавшимися чрезвычайно дотошными, педантичными и очень ответственными. Непревзойденные работники в мире документации и не надо годами ждать, когда вырастят и обучат нового лэр-ча. Этим открытием королевство обязано, не преувеличим если скажем, легендарной гаргулье.
Да, в столице появилось такое понятие как мода. Законодательницей считают лэру Ферокс, но во дворце-то знают откуда ноги растут и у "моды", и у "школы искусств", и у павильона, где раз в месяц ученики ставят пока простенькие театральные постановки, устраивают концерты-солянки, читают стихи.
Гаргулья подошла к зеркалу и заметила, что ей приходится чуть приседать, чтобы полностью себя увидеть. Действительно высоковата и, пожалуй, располнела, а крылья всё те же. Ферокс-солдафон прав, крупновата она. Покрутившись ещё немного, Гаруня совсем растеряла настроение, вспомнив, что и Алеш называет её малышкой, а сам как-то иронично улыбается. Даже Фиму заподозрила в коварстве, последнее время он не рубинчиком-сапфирчиком её называет, а крошкой, малюткой или птичкой-невеличкой и это при том, что она уже выше его.
Свет померк, ветерок стал злым, лучи Вариетаса неприятными, жизнь приобрела мрачные краски. Никто её не любит, никто обожаемым взглядом не обласкает! Все только со своими бумажками носятся, ничего толком сделать не могут без неё. До чего же трудно быть незаменимой!