— Борисыч и Тарасов точно, остальные сильно подозревают, — я сжал рукой шею тонкую, куснул ее за нижнюю губу и вторгся языком в рот. Впитывая, втягивая в себя вкус, запах, сладость. Славка отвечала жадно, горячо, запустив пальцы мне в волосы, скользнула рукой по груди, ребрам, сплетая свой язык с моим, не уступая ни на миг.
Очень отзывчивая. Мой личный баг.
Заводила опять, туманила мозги.
Еще немного и поцелуй имел бы вполне логичное продолжение, но… Энджи разлилась трелью и бодрым: «Доброе утро, князь Игорь, княгиня Станислава», заставив сначала зарычать, а после неохотно оторваться от Вороновой.
Славка ругнулась, зло выдохнула, вызывая у меня короткую улыбку.
— Так что там за говнокод? — вернулась она к прерванной теме, устраивая подбородок на переплетенных пальцах на моей груди, когда я попросил Энджи заткнуться. Лисий взгляд одновременно серьезный и хитрый. Очень классный.
Я провел вдоль спины, задницу сжал, облизывая ее нижнюю губу, втягивая ее в рот, вернул лапы на талию, поглаживая кожу бархатную.
Вкусная Славка, не могу удержаться.
— Можем сослаться на небольшой трэш в Энджи и свалить раньше остальных. Не придется завтракать вместе со всеми, ждать и держать руки при себе в каре.
— М-м-м, — она задумалась, нахмурилась. — Сашка попрется со мной, с тобой однозначно — Стас, — пожала плечами, — так себе вариант.
— Я говорил, что говнокод, — улыбнулся. — Мне сложно думать, когда ты рядом.
— Полгода почти нормально думал, а тут вдруг сломался? — фыркнула, снова ерзая. Неугомонная.
— Дерьмо случается, — улыбнулся, проглатывая другие слова, рвущиеся с языка, в последний момент. Только повыше ее подтянул, ощущая, как бьется Славкино сердце где-то рядом с моим. Хорошо бьется, расслабленно. И меня расслабляет.
Рано еще ей знать. Деру даст, закроется опять, оскалится и шерсть дыбом.
— Ты у нас разраб, Ястреб, — ее губы тоже расползлись в улыбке. — Я ткнула в баг, исправляй, — пожала плечами. И тут же снова стала серьезной. — Но вообще ты прав, нам пора вставать, и от завтрака мы не отделаемся. Сколько у нас времени?
— Где-то полчаса, — скривился я.
— Бесит, — буркнула недовольно Воронова.
Выпуталась из моих лап, потерлась о заросшую рожу и скрылась в ванной. Я нехотя поднялся на ноги, улыбаясь, как одаренный в обратную сторону, размял плечи.
Почти идеальное утро.
Проверил смарт, убедившись, что новых сообщений от ублюдка не было, оделся, по ходу собирая Славкину одежду, выудил то самое кружевное искушение из-под одной из диванных подушек и уже собирался уходить, но взгляд зацепился за Славкину Зину, торчащую справа.
Я потянул за тонкий уголок гаджета, сощурился, вчитываясь в строчки.
На темном экране мигало короткое системное сообщение от Энджи: «Поиск по Краснову Эдуарду Валентиновичу завершен». Имя и фамилия казались знакомыми.
Фото на смарт, и я вернул Зину на место, оставил Вороновой короткое сообщение и отправился к себе.
— Энджи, — позвал помощницу, выходя из собственного душа, — выведи мне поисковые запросы Станиславы Вороновой за последние три дня.
— Извините, князь, мне нужен ключ…
Я назвал ключ, перебивая ИИ, и затолкал вчерашний костюм в чемодан вместе с остальными шмотками, помощница покорно проглотила код и примолкла, обрабатывая запрос. Вернулась с результатами, когда я собирался затолкать все в тот же чемодан зубную щетку.
Что за…
Я пялился в экран собственной Зины и злился. Сильно злился, на себя убогого в том числе, а история поиска Вороновой наводила на мысли: среди прочего, среди обычных ссылок, были запросы к госам. Закрытый доступ, конфиденциальная информация и, конечно, маска.
Домена и того, что было открыто, хватило, чтобы сложить два и два, вспомнился пес-мужик и его короткий разговор со Славкой.
Воронова копалась в деле Сухорукова. И, если судить по временным отметкам, копалась долго, тщательно.
Что ты там искала, Славка? Как ты с этим связана? И кто такой этот чертов Краснов Эдуард, остальные из списка?
Я задал Энджи новое направление, чтобы занять ее механические мозги, все-таки засунул к остальным шмоткам зубную щетку и выскочил из домика.
Мои наверняка уже собрались. Ждут.
Вот только не был я настроен на гребаный завтрак. Вообще нихрена.
Надо говорить с Вороновой, мне не хватает данных… Или… или залезть к госам самостоятельно, если Лава снова упрется.
Она упрется. Точно знаю.
Сегодня утром ей снова что-то снилось. Что-то плохое. Воронова ворочалась, бормотала невнятное, тяжело дышала. И очень-очень нескоро успокоилась.