Я задергалась сильнее и наконец-то поцарапала гребаную руку, с силой вжала собственные ногти в запястье, смотрела в темные глаза не отрываясь. Чувствовала, как поддается плоть, ощущала теплую влагу под пальцами.
Мужик дернулся. Вряд ли от боли, скорее от неожиданности.
Снова приложил меня головой о землю, выругался. А потом вдруг вскочил на ноги и через несколько секунд скрылся в темноте парка.
Сука.
Я лежала на земле, и смотрела в вечернее небо, в башке было настолько пусто, что аж звенело. Могла только чувствовать — боль в шее, воздух, раздирающий легкие, холод и сырость.
Мне потребовалось какое-то время, чтобы отдышаться, чтобы мозги снова начали работать, чтобы прогнать удушающий приступ паники. Тело било дрожью, ужасно саднило горло.
Но через какое-то время я все же заставила себя поднести трекер к лицу, ткнуть в экран, после коснуться пальцем единственного наушника, оставшегося в ухе, потому что второй затерялся где-то здесь, дождалась ответа Энджи.
— Энджи, заблокируй телефон, сохрани в домашней сети последний час трекинга и удали свои данные с телефона, — голос звучал, будто у меня туберкулез на последней стадии, казался не моим, больше был похож на мужской. И в первые мгновения я испугалась, что долбаный ИИ не отреагирует. Молчание в наушнике длилось достаточно долго, чтобы я начала нервничать. Горло драло и царапало, казалось, что руки мужика все еще его сдавливают. Дыхание было редким и частым, доставляло боль.
— Полностью, Станислава? — наконец-то отозвалась помощница, и я выдохнула с облегчением.
— Да.
— Мне нужен код подтверждения, Станислава.
— По голосу, — прокаркала я.
— Не могу, нужен код подтверждения, — настаивала ИИ.
— Линус-мой-Бог-девять-девять.
— Код принят, Станислава, — подтвердила команду Энджи. — Процесс удаления запущен.
— Ты вызвала полицию?
— Нет, Станислава, от вас не поступало подтверждающей команды.
— Хорошо. Вызови такси отсюда до ближайшего травмпункта, — говорить тоже было больно.
— Да, Станислава.
Я уронила руку на траву и еще какое-то время лежала на земле, бездумно пялясь в темное небо, ощущая капли дождя на лице, приходя в себя.
Поднялась, только когда Энджи сообщила, что тачка приехала. Таксист на меня смотрел как на призрак капитализма, но о чем-то спрашивать не решился, видимо, правильно сопоставив мой внешний вид и конечный пункт назначения.
Снятие побоев, справки, забор биологического материала из-под ногтей, предложение поговорить с психологом, проверка на сотрясение… Все это заняло просто какую-то прорву времени, и назад из медпункта я чуть ли не выползла. Доехала на такси до дома, по дороге все-таки вызвав полицию, и только в квартире, стащив с себя грязные, промокшие и провонявшие вещи, позволила расслабиться.
Я только заканчивала отмывать с рук грязь и собиралась шагнуть в душ, когда Энджи сообщила, что под моей дверью гости.
Быстро они…
Я ругнулась и поплелась открывать, прощаясь с горячей водой еще на какое-то время.
Вот только на пороге стояли не менты, а Ястребов. И счастливым он совершенно не казался.
— Что ты здесь делаешь? — спросила, застывая на пороге. Говорить было все еще больно, голос звучал хрипло и натужно.
Ястребов выглядел странно, непривычно. В спортивных штанах и толстовке, в немного растрепанных темных прядях сверкали капли дождя, слишком пристально на меня смотрел. Неуютно. Единственное, что было сейчас прежним — холодный взгляд.
— Получил уведомление о блокировке твоего телефона, — ответил Игорь, тесня меня в коридор. И, не дав даже обдумать его слова, вдруг склонился, обхватил подбородок пальцами, заставил поднять голову, отодвигая ворот халата. Прикосновение почему-то опалило, мужские руки были очень горячими.
Я застыла перед Ястребовым, не в силах ни пошевелиться, ни выдавить из себя ни звука. Только глаза закрыла, пережидая неясное головокружение. А он разглядывал мою шею и следы на ней, удерживая за подбородок, а потом вдруг ругнулся зло, как-то совершенно по-звериному выдохнул, кладя руки на плечи и отстраняя от себя. Оглядел еще раз внимательнее, пристальнее, бросил взгляд на ворох грязных шмоток у порога, на бумаги на комоде. Нахмурился.
— Рассказывай, — звучало приказом. Жестко и бескомпромиссно.
Я тяжело вздохнула и развернулась к кухне, сбрасывая с себя чужие ладони. Махнула рукой Игорю, на ходу попросив ИИ включить чайник.
— Нечего рассказывать особенно, — пожала плечами, опускаясь на стул, следя взглядом за мужчиной и невольно напрягаясь от его присутствия на моей территории. У меня отнюдь не маленькая кухня, но Игорь вдруг занял в ней все пространство. Он стоял у посудомойки, почти касаясь меня, скрестив руки на груди, по стальному взгляду невозможно было ничего понять. И я ощутила себя пятиклассницей, оставленной после уроков. Незнакомое и неприятное чувство. Казалось, что я оправдываюсь и извиняюсь, обещаю больше никогда так не делать.