Ох-ре-неть.
Думаю, мы бы так и лежали вечность или дольше, сплетенные и изможденные, но тут Энджи решила за нас. Точнее, Черт решил.
Мобильник Ястреба зажужжал вибрацией звонка на столе, и звонящий явно не собирался сдаваться, ИИ идею упорно поддерживала.
— Князь Игорь, — раздался ровный голос системы, — контакт Черт Лысый звонит уже третий раз. Соединить?
Гор сдавленно выругался, переворачиваясь на спину, утягивая меня за собой.
— Переведи на голосовое, Энджи, — мотнул он головой, садясь, пока помошница выполняла требуемое. А Гор смотрел на меня, все еще разнеженную и осоловевшую, улыбался, щурясь, как довольный котяра. Подтащил к себе мою футболку и белье. Вздохнул нарочито тяжело, изображая вселенские муки и скорбь всего еврейского народа разом.
— Нам надо завтракать и собираться, Лава, — поморщился, наклоняясь, чтобы поцеловать, снова посмотрел в глаза, заставляя теряться в ласковой ртути.
— В душ нам тоже надо, — фыркнула, обхватывая Игоря за шею, скользя своими губами по его. Не целуя, просто прикасаясь. Ястреб почему-то нахмурился. — Что?
— Мне чертовски нравится, как от тебя пахнет, — опять улыбнулся сыто, натягивая на меня футболку. — Сексом и мной, я бы предпочел, чтобы ты осталась без душа.
— А я хочу, чтобы тесты писали себя сами, а кейсы появлялись из воздуха, — закатила я глаза, — но жизнь — беспощадная сука.
Гор хмыкнул, куснул меня в плечо и отпустил, давая подняться. Я оставила его разбираться с Чертом, Энджи и собственным «великим горем» и все-таки ушла в ванную, хотя не скрою, мне тоже нравилось, как от меня пахло.
Догадывалась, конечно, зачем звонил Сергей, но сейчас слушать о том, что на очередном «подарке» нет никаких следов, что коробку снова отправил кто-то левый, не хотелось совершенно. Вообще думать об аноне не хотелось. Он и без того занимает слишком много места в моей жизни, к тому же Ястреб прав: впереди довольно загруженный день и мне надо сосредоточиться на работе, а не вот на этом всем.
Я провела в душе не больше пяти минут, а когда вышла, в ванную тут же проскользнул Гор, коротко кивнув в сторону кухни. Я только головой покачала.
Кофе и творог помогли окончательно собраться с мыслями, я гоняла по тарелке фрукты и пролистывала почту за вчерашний день, просматривала собственный календарь, чтобы понять, как все успеть и никого при этом не прибить. Помимо Энджи и Ириты прилетело еще два срочняка, один — полностью благотворительный проект, другой — унылая тягомотина для железнодорожников. Проблема в том, что оба для госов и оба, как обычно, «горят».
Я настолько увлеклась, что пропустила момент, когда Гор вернулся и устроился напротив, накидываясь на свой завтрак. Очнулась лишь после того, как он обновил кофе в моей кружке и вытащил из пальцев мобильник. Даже вздрогнула, поднимая растерянный взгляд.
— До официального начала рабочего дня полтора часа, Лава, — прорычал на ухо. В темных волосах снова блестели капли воды, притягивая мое внимание. Как фетиш, честное слово. — Поешь нормально.
Я тряхнула головой, моргнула, позволяя словам Ястреба достучаться до разума.
— Там Сашка скинул… — начала, потянувшись за мобильником, но Игорь только руку дальше отвел с моим смартом, беся этим неимоверно.
— Я в курсе, — покачал Ястреб головой, — посмотришь в офисе, — и невозмутимо вернулся за стол, к своей тарелке с уже наверняка остывшим омлетом.
— Ты слишком наседаешь, Гор, — вздохнула, но все-таки засунула в рот очередную ложку творога. — Опекаешь. Я взрослая девочка, и у меня есть свои привычки. За завтраком я обычно просматриваю почту. И, если не ошибаюсь, а я уверена, что не ошибаюсь, до того, как я появилась на кухне, ты делал то же самое, — выпалила тирадой, потому что очень хотелось все прояснить.
— Я просто хочу, чтобы ты нормально позавтракала, — пожал он спокойно плечами. — И ты ошибаешься, я не почту просматривал, я читал твои показания.
Я подавилась кофе.
— Мои что? — нахмурилась, отставляя чашку и тарелку, тут же забывая про проекты, план на день, забитый календарь и Савельева. — Ты когда успел?
— Вчера, — Ястреб спокойно смотрел мне в глаза. — Пока ты топила горе в вине, я влез в базу Тюкалинска. Она такая древняя, что на это ушло не больше сорока минут.
— Я не топила горе в вине, я просто хотела ни о чем не думать, — пробормотала, не сумев выдавить ничего другого. Гор на мое заявление только дернул уголком губ и невозмутимо вернулся к еде.