Разговор уже давно перестал хотя бы отдаленно походить на дачу показаний. Быстрицкая вела себя так, будто все уже решила и сейчас изо всех сил старалась найти крюк, который вытащит ее теорию со дна карьера. И вряд ли эта перемена ускользнула от Келера.
— Я знаю мужчин, с которыми сплю, майор, — попыталась максимально расслабиться. По крайней мере, внешне. — И знаю размер их яиц. Но если настаиваете, могу предоставить список.
— Уж будьте так добры, — впервые на открытом, в общем-то, лице появилась хоть какая-то эмоция, майор подвинула ко мне планшет и стилус. — Что же до вас, гражданин Келер, собираетесь ли вы давать ход вашим подозрениям в шпионаже?
Виктор тут же подался вперед.
Их разговор я благополучно пропустила мимо ушей. Хотя разговором назвать происходящее было сложно. Рычание и металл в голосах обоих, отрывистые движения и колючие фразы. Нарастающее недовольство и раздражение с обоих сторон.
Но спустя двадцать минут короткий список все же был составлен, Келер, как сытый котяра, откинулся на спинку стула, а майор уже не казалась такой воинственной. Мой взгляд невольно скользнул по трекеру, и я поморщилась. Десять. Десять вечера.
Господи, чем я перед тобой провинилась?
— Если вопросов к Станиславе Сергеевне больше не осталось, мы вынуждены откланяться, — поднялся на ноги Виктор, очевидно заметив и верно оценив мои эмоции, подхватывая свой планшет.
— Не осталось, — кивнула Быстрицкая, складывая руки на груди. Казалась сейчас более собранной и холодной, чем когда мы только появились. — Попрошу вас не уезжать из города, Станислава Сергеевна, — сообщила майор нам уже в спины.
Я только кивнула.
Из здания с Келером мы вышли молча. А стоило его тачке тронуться с места, я тут же повернулась к Виктору. Мой маневр он оценил правильно.
— Все не так плохо, Слав, — правильно расценил Келер мои маневры. — Быстрицкая — баба-мудак, конечно, но кажется вменяемой. Она бесится сейчас, потому что ее отделу явно прибавится работы, но тупой не выглядит.
— Скажи мне что-то, чего я не знаю, — пожала плечами. — Мне придется с ней еще пересекаться?
— Возможно. Но только вместе со мной. А вообще, я постараюсь сделать так, чтобы она к тебе больше не лезла.
— Что со шпионажем?
— Я просто закинул удочку, — спокойно пожал Виктор плечами. — Никакого заявления не будет. Во-первых, нам не нужна огласка, во-вторых, у нас нет прямых доказательств.
— Спасибо, — поблагодарила Келера, прикрывая глаза.
— Отдыхай, Слав, работай, живи, — мягче, чем обычно, проговорил Виктор. — Остальное я возьму на себя.
Я снова просто кивнула, всматриваясь в огни города за окном машины. И никак не могла задавить ощущение надвигающейся задницы.
Дома это состояние только усилилось. Впрочем, ничего удивительного.
Прошлое все еще порыкивало из своей норы, ворочалось под кожей и на кончиках нервных окончаний. В какой-то момент должно отпустить.
Не исчезнуть полностью, потому что так не бывает, просто отпустить. Я через это уже проходила.
Я проверила замки, сигнализацию, убедилась, что будильник у Энджи сработает в нужное время, и рухнула в кровать, давя чувство тревоги и желание выйти на балкон с сигаретой.
Я почти не курю в обычной жизни, но иногда… накатывает… И приходится бить себя по рукам.
Утро встретило серой хмарью, пробками и чуть более ровным внутренним состоянием, чем было вчера. Да и Энджи, казалось, вняла моей просьбе и перестала звать меня княгиней.
— Княгиня Станислава…
А нет, действительно показалось.
— …князь Игорь ждет вас в «Планетах», через полчаса придет первый кандидат, — сообщила ИИ, стоило мне выйти из лифта в коридор моего этажа. — Рада вас видеть.
— Недавно виделись, — подтянула я ворот водолазки и развернулась по направлению к «Планетам», перехватывая кейс удобнее. Вздохнула, растирая глаза.
Видеть Ястребова не хотелось, мне вообще никого не хотелось сегодня видеть. Зато хотелось кофе и спать. Непонятно почему, но выспаться не удалось.
Я снова вздохнула, позволила себе короткий, полный скорби и жадности взгляд в сторону кофе-корнера и зашагала к переговорке.
Само собой, Игорь уже был внутри, его силуэт четко угадывался за опущенными шторами. Малодушное желание развернуться и сделать вид, что меня тут не было, пришлось давить со страшной силой. Даже удивительно. Я тряхнула головой и шагнула к тут же распахнувшейся створке.