— Нет.
— Я ведь могу и заставить, — скрестил Игорь руки на груди.
— Я буду визжать на весь подъезд, Ястребов, — прошипела, начиная раздражаться. — Я не побегу из своей квартиры из-за долбанной надписи и чей-то дебильной шутки.
— Воронова! — низко, зло… А у меня реакция… как у помешенной: внизу живота все скручивает и пульс зашкаливает.
— Ястребов!
И он челюсти сжал до желваков, глаза совсем темными стали. Закаменел весь, напрягся, чуть склоняясь ко мне, подаваясь всем телом. И коридор вдруг стал невероятно узким, маленьким.
— Ты уверена? — сощурился Игорь.
Я кивнула дергано и, пожалуй, слишком быстро, обхватывая себя руками за плечи, смотрела под ноги на бежевую плитку коридора и продолжала молчать.
Резкий, короткий выдох послышался со стороны гения-всея-кодеров, и Ястребов вдруг снова оказался рядом. Опять обхватил своими руками огромными, сжал на миг так, что ни пошевелиться, ни даже вдохнуть. Окружил, опутал, спрятал в себе, в запахе своем тягучем, дымном, в силе.
Коснулся подбородком макушки, прохрипев что-то про то, чтобы звонила, если что, и отпустил. А уже в следующее мгновение оказался возле двери, что-то набирая на трекере.
— Настройки приняты, князь Игорь, — отозвалась Энджи.
— Что ты…
— Просто тревожный сигнал, — не дал Игорь договорить. — Если будет попытка проникновения, Энджи заорет на весь подъезд.
Я заторможено кивнула, не особенно веря, что Ястребов ограничился только этим. Нервничая из-за его присутствия все больше и больше.
— Тебе пора, — вздохнула, прислоняясь к стене.
Ястреб цыкнул раздражено, а через секунду до меня донесся щелчок замка.
Игорь ушел.
Я постояла какое-то время, глядя на закрытую дверь, гадая, почему он не стал настаивать, а после все же направилась в ванную, так и не найдя ответ.
Понятно, что между нами… все уже не так, как было раньше. Понятно, что все изменилось. Будто по щелчку пальцев. Но я не готова была разбираться еще и с этим. Не сейчас.
Мне нужен душ, таблетка аспирина и томатный сок. Возможно, один телефонный звонок, чтобы прийти в себя. Мне нужно кое-что проверить, мне сейчас очень-очень нужно вытолкнуть Игоря из головы — control-x, мать его…
Через сорок минут я сидела на кухне с чашкой томатного сока, вертела в руках телефон, пока Энджи копалась в новостных сводках Омска за последние десять лет, и просматривала записи с камеры у собственной входной двери.
Часы показывали начало второго ночи.
ИИ закончила с поиском через двадцать минут, а я не отсмотрела еще даже половины видео, отснятого за прошедший день.
Не то чтобы я ожидала действительно там что-то найти, но все же попытаться стоило. Глаза слипались, хотелось спать.
Я отложила планшет, освобождая столешницу, чтобы пролистать файлы, найденные Энджи, но сделать ничего не успела.
— Княгиня Станислава, вам звонит мама, соединить? — разбила тишину на кухне помощница.
Я снова покосилась на панель с часами, сделала последний глоток из кружки, вздохнула.
— Соединяй, Энджи, — проговорила обреченно.
Я догадывалась, почему матушка так жаждет меня слышать. На самом деле она пыталась дозвониться до меня с вечера воскресенья, но я прилежно игнорировала и звонки, и сообщения. Не взяла бы и в этот раз, но есть кое-что, о чем мне надо с ней поговорить.
— Вывести звонок на экран? — снова спросила ИИ.
— Выводи, — усмехнулась я. Помирать, так с музыкой.
Монитор над столом мигнул, я откинулась на спинку стула.
— Ты игнорируешь меня, Слава?! — начала матушка как всегда почти с ультразвука и без лишних предисловий, всплеснув руками. Судя по тому, что я видела, сидела на балконе своего номера, в шелковом халате, явно недавно из душа и явно куда-то собиралась, потому что, несмотря на полотенце на голове, была уже при макияже.
— Я тоже рада тебя видеть, мам, — хмыкнула, поднимаясь на ноги и подхватывая кружку, чтобы засунуть ее в посудомойку. — Как дела?
— Почему ты сбежала от Сережи? — она свела идеальные брови к переносице, недовольно поджала уголки губ. А я отвернулась к мойке.
— Потому что Сережа — не мой профиль, — повторила ей то же, что и задроту. — У меня на него не стоит и не встанет. Он из тех, что даже с пивом не покатят, мам.
— Слава! — задохнулась матушка.
— Мам, — передразнила я, разворачиваясь лицом к монитору, — он ужасен, правда. Я не понимаю, почему…
— Сережа — очень хороший мальчик, — не дала она мне договорить, — перспективный. Работает в банке, у него два высших образования, знает три языка, его…
Она говорила, и говорила, и говорила, описывая достоинства Сережи с присущей ей эмоциональностью: раскраснелась, взмахивала тонкими руками, восклицала. А я молча пережидала поток незамутненного сознания, игнорируя смысл слов. Вместо этого все-таки вернулась к столу, активировала клавиатуру и запустила Энджи на поиск по видео, стараясь кивать в нужных местах.