— Не рычи, Ястребов, — примирительно подняла я руки, закрывая собой новенькую. — Это просто недоразумение, мы проведем воспитательную работу.
— Работу, значит, — сощурил он глаза.
Я кивнула.
— Пошли, — процедил, разворачиваясь на каблуках, — и горе-тестера своего захвати. Будем вместе разбираться, что еще можно воспитать, а что проще выбить.
— Пойдем, — кивнула я девчонке, расправляя плечи. — Саш, проведи еще раз с новенькими беседу. Со всеми, — попросила зама прежде, чем отправиться за Игорем.
Шли в тишине. Дашка тряслась и горестно вздыхала, а я думала над тем, как буду оправдываться перед Игорем и что до Энджи сегодня уже точно не доберусь.
В кабинете Ястреб замер возле окна, вцепившись пальцами в спинку кресла, на стене напротив дивана висели данные Дашкиного теста и ее действия при попытке подобраться к исходнику. Атмосфера… напрягала… Короткая пробежка по офисным коридорам ни хрена не помогла великому и ужасному сбросить раздражение.
Я вздохнула, кивнула Кравцовой на дальний стул, а сама опустилась на подлокотник дивана.
— Дарья, — скрестил Игорь руки на груди, как только девчонка нашла в себе силы на него посмотреть, — не потрудишься объяснить, что я перед собой вижу?
Новенькая побледнела, переводя взгляд на стену. А я ругнулась про себя, тоже пробежавшись по результатам.
Писец котенку.
Кравцова не просто полезла в код, она цепанула еще и внутренние серваки. Серваки, которые к работе Энджи вообще никакого отношения не имели.
— Я не слышу, Дарья, — отчеканил Игорь.
— Я думала, что…
— Твоя задача не думать, твоя задача вытаскивать баги, не фиксить их и тем более не лезть в исходник, ничего никому не сообщив. Ты понимаешь, что чуть не повесила работу всего офиса? Энджи была готова заблокировать доступ.
— Простите, — промямлила горе-тестировщица.
— Прощаю, — скрипнул зубами Игорь и подтолкнул к девчонке планшет. — А теперь откатывай назад и исправляй все, что успела натворить. Не справишься за следующие десять минут, можешь считать, что это был твой последний день в Иннотеке. Вперед.
Девчонка замерла на сотые доли секунды, а потом подскочила, как подорванная, и уткнулась в планшет, погружаясь в кодинг.
— Серьезно? — пророкотал насмешливо Ястреб, вскидывая бровь. Кравцова дернулась и подняла на короля-всея-кодеров почти затравленный взгляд.
— Ты собралась кодить здесь? — дожимал он несчастную. Дарья судорожно сглотнула.
— Даш, — улыбнулась я, — за стенкой переговорка, иди туда.
Новенькая благодарно кивнула и через секунду вылетела за дверь, прижимая к груди планшет.
— Совсем запугал девчонку, — цокнула я, поднимаясь на ноги и собираясь идти на выручку невезучей Дашке. Идиоту понятно, что за десять минут она не справится с тем, что успела натворить.
Но сделать даже шага мне не дали. Жесткие пальцы обхватили запястье, а в следующий миг я уже сидела на чертовом диване.
— Далеко собралась, Воронова? — сощурился Ястребов, чуть склоняясь ко мне. Его пальцы на запястье сомкнулись немного сильнее. Не больно… но опять так… что пробрало. Промаршировали по позвоночнику мурашки.
— К себе, — пожала я плечами, стараясь не съеживаться от его взгляда и надеясь, что Игорь поведется на маленькую ложь.
— Да неужели? — скривил он уголки губ, — А я думаю, что ты сейчас своей болезной помогать пойдешь.
Не повелся.
— Ну ты же понимаешь, что она не успеет, Игорь, — все-таки высвободила я руку. Плохо. Плохо на меня действуют его прикосновения, даже когда он такой… Раздраженный и взвинченный. — А терять…
— Понимаю. Но это ее косяк.
— Ястребов, она просто хотела…
— Плевать мне, что она хотела! — выпрямился Ястреб, морозя меня своим взглядом, голосом, всей своей позой. — Ответственность…
— Это и моя ответственность тоже! — рыкнула, перебивая. — Я не проследила и не донесла до девчонки светлую мысль о возможных последствиях. Мой косяк, мне и исправлять, — снова попробовала подняться на ноги. И на этот раз мне позволили, вот только… Только зря я это сделала, теперь расстояния между нами совсем не осталось.
— Воронова…
— Не шипи на меня, — отчеканила, стараясь держать себя в руках и давить, давить гребаную похоть, не обращать внимания на его запах, не смотреть на жесткую линию губ, на темные от щетины скулы, а главное не тонуть в тягучей, холодной ртути взгляда. — За десять минут она не успеет, — повторила зачем-то очевидное.