Ещё 10 минут.
Профессор пообещал мне, что с ребятами всё будет хорошо. Ещё у одного из них побежала кровь из носа.
Если это постановка, то очень уж искусная. Куда тогда подевался профессор, шагнув в чёрную дыру? Я хотел было потрогать её, но стоило мне к ней приблизиться, как меня сковал животный ужас. Чёрная дыра не была похожа на какую-то там постановку. Она выглядела реальной. Как будто действительно может засосать тебя и выплюнуть где-то у чёрта на куличках.
Я взял со стола папку. Как и сказал профессор, на первой странице были указания — выключить машину и уничтожить её, если он не вернётся через полчаса. Следующая страница была с фотографией одного из студентов — пробежавшись по ней глазами, я понял, что это форма о добровольном согласии. «Я, Джексон Стюарт, принимаю во внимание возможность моей смерти в случае участия в данном эксперименте. Я готов отдать жизнь за науку». Следующие три страницы были такими же формами.
Я ни разу не адвокат, но хрена с два такой эксперимент был законным, даже со всеми этими бумажками о согласии. Постановка, снова решил я.
А что если нет?.. Тогда профессор мне наврал. Он-то сказал, что ребятам ничего не угрожает, а документы из папки говорили об обратном.
Две минуты.
Глубоко вздохнув, я продолжил мерить лабораторию шагами, каждую секунду бросая взгляд на часы. Разум твердил мне, что всё это розыгрыш, но моё нутро кричало в ужасе, что всё это по-настоящему. Я прожигал взглядом часы. Скоро всё закончится, так или иначе.
Тридцать секунд.
Подойдя к машине, я положил руку на рычаг. Зараза, чего ж он не торопится, профессор этот? Счёт шёл на секунды, а я всё ещё не знал, смогу ли выполнить порученное. Смогу ли запереть профессора там, куда он попёрся.
Пять секунд. Руки задрожали. Четыре секунды. Морда вся в поту, аж в глаза капает. Три секунды. Кто-то из студентов застонал. Тот, кого звали Джексон, как я узнал из папки. Две секунды. Господи-господи-господи… Одна секунда. Джексон начал трястись. Ноль. Вот дерьмо.
Я сжал пальцы на рычаге. Один взгляд на Джексона, который бился в судорогах, уже давал понять — надо выключать.
— СТОЙ!
Я оглянулся и увидел голову профессора, торчащую из чёрной дыры.
— Стой, кому говорю!
Затем показались его плечи. Я кинул взгляд на Джексона — из его глаз текла кровь.
— Почти вышел!
Второй студент начал трястись.
— Ещё секунду!
Я глянул проверить, вылез ли профессор до конца. Выбравшись из дыры, он завопил:
— Давай!!!
Тут одновременно случилось две вещи. Я услышал влажный хлопок, и чёрная дыра исчезла. Но я так и не опустил рычаг.
Я медленно повернулся к Джексону. У него… не было головы. Судя по кускам мозгов и брызгам крови на металлической штуке сверху, его голова только что взорвалась.
Жужжание машины постепенно стихло, и воцарилась тишина. Трое оставшихся в живых ребят прекратили трястись, и глаза у них закрылись.
— Какая трагедия, — сказал профессор, показывая на обезглавленного Джексона. — Но не впустую. Я там был. Я это видел! Начальник, я видел!
Я склонился, опёршись руками на колени, и меня вырвало. Странно, что первой мыслью после этого было: «Вот дерьмо, ещё и это убирать потом придётся». Не знаю. Наверное, мозги у меня отключились, а я действовал на автопилоте. Я уборщик. Я убираю за людьми всякое дерьмо. Вот и всё, что о чём я мог тогда думать.
А затем до меня наконец дошло, что только что случилось.
— Сукин ты сын! — заорал я. — Ты сказал мне, что с детишками всё будет в порядке!
На лице профессора появилась гаденькая самодовольная ухмылка.
— Так и было бы, если бы ты опустил рычаг через полчаса, как тебе и сказали.
— Ты сказал мне подождать!
— Разве?
— Да, мудила! Ну всё, я вызываю полицию…
У меня на поясе была рация. Конечно, с неё я не мог вызвать полицию, зато вполне мог связаться с университетской службой безопасности. Я уже было взялся за неё, когда услышал позади себя стон. Обернувшись, я увидел, что стонет одна девчушка из студентов. Они начали просыпаться.
Я кинулся к стульям, чтобы отвязать от них ребят. У девчушки, проснувшейся первой, широко распахнулись глаза. Увидев профессора, она начала кричать.
— Ну-ну, — сказал я, — тише, всё в порядке, всё закончилось.
Она продолжала вопить. Затем проснулся второй студент, глянул на меня выпученными от страха глазами и заорал:
— Вытащите нас отсюда!
— Я этим и занят, пацан, — сказал я, возясь с ремнями — уж больно туго они были затянуты.