Проснулась третья девчушка.
— Оно здесь, — сказала она, — оно прорвалось.
— Всё в порядке, — сказал я, — твой друг, правда, того, бедняга. Но всё закончилось. Я прослежу за тем, чтобы профессор получил по полной за то, что вытворял тут с тобой и остальными ребятами.
Первая девчушка всё ещё вопила во весь голос.
— Вытащите нас отсюда! — снова закричал второй парень.
Третья поглядела мне прямо в глаза и абсолютно спокойным тоном сказала:
— Это не профессор.
— Чего? В смысле, не профессор? — спросил я и обернулся.
И то, что я увидел, будет преследовать меня до гроба.
Рот у профессора двигался странно, будто что-то невидимое держало его за челюсть и двигало её в случайных направлениях, или будто он пытался нащупать попавшую в рот волосину, но она всё равно ускользала. Вены у него на шее вздулись, затем втянулись, затем вздулись снова, как канаты. Его запястья крутились под такими углами, какие природой не предусмотрены, а руки бесконтрольно болтались вокруг тела.
Я наконец освободил первую девчушку — ту, которая постоянно вопила. Она вскочила с кресла и рванула к двери на ватных ногах, но споткнулась и упала в центре комнаты. Я приступил к освобождению паренька, постоянно оглядываясь через плечо на профессора. Казалось, что у него под кожей что-то ползает. Что-то большое.
— Вытащите нас отсюда! — повторял пацан, как заведённый. Первая девчушка всё ещё лежала на полу и орала. Я в бешенстве дёргал ремни, которыми был привязан второй студент.
— Если вы верите в Бога, — сказала третья девчушка до жути спокойным голосом, — молитесь.
Я кинул взгляд на профессора как раз тогда, когда первая кость вылезла у него из груди, порвав костюм. Я называю это костью, но она была абсолютно чёрной и истекала какой-то зелёной жижей.
— Как по мне, — сказала третья девчушка, — нет никакого Бога. Не после того, что мы видели.
Второй студент вскочил с кресла, свободный от пут. Я ринулся к третьей, но увидел, как профессор вытянул руку и схватил парнишку за голову, резко крутанул её и отпустил. Отвратно хрустнуло, и парнишка замертво упал на пол.
Ещё три чёрных влажных кости вылезли у профессора из груди. Он засмеялся и склонился над первой девчушкой, которая всё ещё продолжала кричать. Кости начали вылезать у него из спины, как у какого-то сраного стегозавра прямиком из ночных кошмаров.
— Что это за хрень? — спросил я, распутывая ремни на последней связанной студентке.
— Оно не отсюда, — сказала девчушка.
— Да неужели! — я как раз расправлялся с одним из ремней. — Я спрашиваю, что это, на хрен, такое?
— Оно пришло из ужасного мира. Мира, где нет ничего, кроме боли. Бесконечной боли, которую мы себе даже представить не можем.
— Замечательно, — буркнул я и вдруг заметил, что крики первой девчушки смолкли.
Затем раздался влажный хруст. Внутри у меня всё оборвалось. Я ничем не мог помочь ей, оставалось только смотреть, как профессор вонзает в горло бедной девчушки длинные чёрные клыки, сочащиеся зелёной жижей.
Я немедленно вернулся к ремням. Ещё чуть-чуть, ещё пару секунд…
— Тебя как звать-то?
— Клэр.
— Слушай сюда, Клэр, — сказал я, пытаясь сосредоточиться, — как только я выпутаю тебя из ремней, ты берёшь вон тот стул и швыряешь его в эту хреновину. Я сделаю то же самое. И только потом мы рванём к выходу. Поняла? Сможешь сделать?
— Поняла. Надеюсь, это сработает.
Я тоже на это надеялся.
— У нас должно получиться, Клэр, — сказал я, развязав последний ремень. — Давай.
Мы встали рядом. Я подобрал стул и со всей силы швырнул его в костистую спину хреновины. Стул разлетелся на куски, хреновина издала пронзительный вопль, а затем Клэр тоже запустила в неё стулом.
Одной рукой я вцепился в руку Клэр, другой выхватил свой перочинный ножик. Из лаборатории был один выход — мимо профессора. Вытащив нож, я на ходу выбросил лезвие. Профессор так и стоял там, не переставая верещать. Зелёная жижа вперемешку с красной кровью из горла первой девчушки стекала по его подбородку.
Я наугад пырнул профессора в шею и так и оставил в ней нож. Мы с Клэр добежали до двери, и я уже взялся за ручку, когда почувствовал, что девчушку тянут в противоположную сторону. Беспомощно оглянувшись, я увидел, как профессор вцепился в неё когтями — длинными чёрными когтями, прямо в живот. Я распахнул дверь и дал дёру, оставив девчушку в лаборатории.
Боже милосердный, я оставил её там.
Не помню, как я выбрался из здания и очутился на улице. Мозг будто отключился, пока я драпал со всех ног. Однако, выбравшись, я всё же задержался, чтобы запереть все двери наружу. И только потом я вызвал по рации службу безопасности.