— Вау. – Мне приходится сказать это вслух. Я в шоке и никогда не смогу забыть эти семь минут своей жизни. – Давайте еще раз поблагодарим этого гребаного гения. – Густов снова кланяется и уходит. Я смотрю на Франко, все еще ошеломленный тем, как все прошло. – Неужели это было на самом деле?
Взгляд Франко говорит о том, что он чувствует себя точно также. Он медленно кивает и заливается смехом, ну а я присоединяюсь к нему. Знаете, иногда случается то, что превосходит ваши самые смелые ожидания. Вы не можете подобрать слов и думаете «что, черт возьми, это было». И тогда остается только смеяться, потому что вы настолько поражены, что не понимаете, что еще делать. Именно это сейчас и происходит. И мне радостно от того, что Франко на одной волне со мной, иначе я подумал бы, что, в конце концов, сошел с ума.
Закончив смеяться, я поворачиваюсь к зрителям.
— У нас осталась еще одна песня. «Killing the Sun». Но мне нужна ваша помощь. Я хочу, чтобы вы громко и дружно исполнили ее вместе со мной. Так громко, чтобы нас слышали даже в соседних штатах. – Я перевожу взгляд на Пакс и улыбаюсь.
– Это для тебя, Пакс.
В следующее мгновение пять сотен людей начинают петь. Звук просто оглушительный. Это определенно самая лучшая публика за время тура. Я растягиваю соло на гитаре, потому что не хочу прощаться с сегодняшним вечером. Я проживаю песню, мечтая остановить солнце и просто держаться за этот момент.
После того, как мы заканчиваем выступление, зрители аплодируют еще добрых десять минут.
Возле автобуса нас встречают друзья Опти. Я благодарю их всех, и мы прощаемся. Уже практически полночь, но мы уезжаем только завтра. Мне удалось упросить Джима задержаться здесь. Завтра вечером мы играем в Де-Мойне, который находится всего в паре часов езды отсюда.
Я снова благодарю Густова и вызываю ему такси в аэропорт, чтобы он успел на ночной рейс в Бостон.
Последним меня обнимает Келлер.
— Отличное выступление. Правда. Вы, парни, — лучшее, что происходило в этом городе. Кейти бы вами гордилась.
— Спасибо и тебе, что пришел, чувак.
Келлер вручает мне ключи от машины.
— Я вернусь с Дунком. Пакстон едет с нами и переночует у меня. Я забронировал вам номер в «Хэмптон-инн». У вас со Скаут, наверное, было не много шансов провести время вдвоем в последнее время. Вам обоим это нужно. Передай ей, чтобы приезжала ко мне, когда проводит тебя завтра утром. Я отвезу их с Пакстоном в аэропорт.
Я смотрю на ключи в своей руке и на великодушного друга, который стоит передо мной, и не знаю, что сказать. Поэтому просто говорю:
— Спасибо, чувак.
Скаут выглядит недоуменной, когда мы вдвоем садимся в машину Келлера, но не произносит ни слова.
Еще большее недоумение у нее вызывает наш приезд в гостиницу. Но она продолжает молчать.
— Ну же, милая. Келлер забронировал нам номер.
Она улыбается так, как будто боится поверить, что это правда.
Зарегистрировавшись и получив ключ, мы направляемся в номер. Скаут выглядит очень задумчивой.
Когда за нами закрывается дверь, она, наконец, произносит:
— Гас?
— Да?
— За последние несколько месяцев я многое узнала о жизни. Жить… по-настоящему жить… — это работа. Очень выматывающая, если ее хорошо делать. Если выкладываться каждый день. Каждую минуту. Каждую секунду. Но посреди всего этого хаоса скрывается красота. Вот она, награда. И сегодня… я стала свидетелем красоты посреди хаоса. Это было невероятно. Ты всегда великолепен, но сегодняшний вечер был особенным, и это почувствовали все.
— Да, черт возьми. Это работа. Но именно так и рождается красота. Она проявляется лишь когда прилагаешь к этому усилия. И сейчас я полностью погружен в жизнь. Сегодняшний вечер определенно был другим, уникальным. Я так счастлив, что ты была рядом. – Скаут откидывает голову назад, и я касаюсь ее губ своими. Наш поцелуй быстро набирает обороты. Я просто не могу сдерживать себя. Но через несколько секунд все же отрываюсь от нее.
— Мне нужно в душ. От меня воняет, как от торчка.
— От тебя сексуально пахнет, — улыбается она мне в губы и помогает снять футболку. – Правда.
Я хватаю Скаут за ворот ее футболки и отплачиваю ей той же монетой.
— Отличная маечка.
Она соблазнительно поднимает брови и говорит:
— Они великолепны. Наверное, стоит сказать, что я без ума от их солиста и даже сняла трусики и положила их в сумку на случай, если мы столкнемся.
Я расстегиваю ее джинсы и точно… под ними нет белья.
— Черт. Хочешь сказать, что целый день ходила с голой задницей, а я об этом ничего не знал? – Стягиваю с нее джинсы, и она переступает через них.