Айнар помогал Гарат, а хотелось большего: да хоть находку испытать, кремень с огнивом. Зря, что ли, целых два нита отдал?
Он был близок к тому, чтобы подергать Гарат за рукав грязноватой рубахи и спросить: а можно бы уже к чему-нибудь другому перейдем? Перевязки и отвары вместо магии — это здорово и правильно, но не по моей части. Правда, пока помалкивал и лишь вздыхал.
— Все, кажется, последний, — сверилась с собственным журналом Гарат.
Домик стоял на окраине, но выглядел лучше прочих: двухэтажный, очень аккуратный, с декоративными цветами — маргаритками, ирисами, даже плохо завязавшимися и бледными, но настоящими тесхенскими розами. Айнар вздернул бровь:
— Здесь важная шишка живет?
— Ага, — сказала Гарат. — Двоюродный брат местного бургомистра. Сам понимаешь, нигде родственники власть имущих не бедствуют.
— Кто бы сомневался.
Айнар помедлил.
— Странно, что они тебя позвали. Я имею в виду, остальные-то беднота, ясное дело — экономят, лишнюю Искру не купят, но эти…
Гарат прищурилась:
— Соображаешь. Но как раз бургомистра я немного знаю, есть тут такой, Фран Кейпер. Он и прежде интересовался моим «искусством», просил научить его родичей. Вроде как раз у брата, Удо Кейпера, то ли дочь, то ли племянница учиться хотела.
— То есть, тебе девчонку в ученицы отдадут? Бургомистрову родственницу?
Айнар уставился на розу — крупная и яркая, единственная хорошо уродилась на фоне бледных и жухлых товарок, которым не хватало тепла.
Гарат пожала плечами.
— Нам нужно работать с местными людьми, и чем на более высокий уровень дотянемся, тем лучше.
— Понимаю, — согласился Айнар, и немного нахмурился, словно вступил в темноту: шахта или насквозь промокший корабль, его бьют тяжелой палкой с обивкой из древесины-«бочки», чтобы не сломать кости, не порвать кожу, а синяки — да заживут, тьманники с ними.
«Тьманники».
«Билли, что это такое?»
Страх и боль. Айнар передернул плечами, как будто стряхивая внезапный холод. Гарат снова его опередила, и он двинулся следом.
Тяжелую кованую дверь открыла тихая девушка — очень светлая, похожая на вылинявшую тряпку или на моль-альбиноса. Айнар заподозрил: рабыня с Кьенингарских островов, но для рабыни девушка была слишком хорошо одета, платье новое, вышитое сложным узором. И все-таки она не решалась даже поднять на посетителей взгляд блеклых рыбьих глаз:
— Добро пожаловать, господа, папенька уж заждались. Просили вас к нему вести как придете, уж извольте послушаться.
Она поклонилась.
Гарат оглядела ее с головы до ног, ничего не ответила. Она поднялась почти сразу наверх по каменной лестнице, Айнар бегло успел оглядеться, отметив богатое убранство: большой очаг-печь с целыми двумя Искрами, широкий стол, шкафы, повсюду развешаны съедобные травы, и даже ваза с цветами на подоконнике. Умывальник и тот висел на почетном месте: мол, вот, какие мы аккуратные и чистоплотные.
Второй этаж не уступал: коридор со свечами-мелкими Искрами, несколько закрытых деревянных комнат. На видном месте висела медвежья голова — медведи Глеоры больше напоминали поджарых медоедов, только размером с хорошего бурого. От злобно ощеренных клыков хотелось держаться подальше.
«Моль» скользнула мимо них настоящей бабочкой и с новым поклоном открыла дверь. Айнар успел увидеть кабинет с письменным столом, шкафом, кресло с сидящим в нем дородным типом, но этот «тип», едва заметив сопровождающего, прикрикнул:
— Пусть баба одна входит, помощничек обождет!
Пришлось остаться на пороге: Гарат быстро шикнула: «я скоро». «Моль» тоже замерла рядом с Айнаром, косила на него, как загнанный заяц и явно боялась хоть слово вымолвить.
— Внизу подождать можно? — спросил Айнар.
«Моль» с облегчением вздохнула:
— Да, господин. Папенька поговорить-то любят, а хозяйку вашу давно поджидали…
«Хозяйку?»
Айнар напрягся:
— Я свободный человек.
Снова рыбьи глаза, как будто селедка соленая из банки уставилась:
— Конечно, господин. Извольте вашу хозя… иначе называть?
— Никак не нужно.
И он, не дожидаясь разрешения, пошел обратно по лестнице. Невежливо, но настроение испортилось в нуль.
Айнар хотел выйти на улицу, его схватили за рукав. Обернувшись, увидел девушку.
— Простите папеньку, господин.
Стало неловко.
— Это ты… э-э вы извините. Как вас зовут?
— Зоэ Кейпер, господин.
— Айнар. Айнар Венегас, можно просто Айнар, и пожалуйста, не называй меня господином, хорошо?