Он поставил на поднос пустую посуду и толкнул к двери, пытаясь уловить тот момент, когда сработает механизм — как-то же эта штука должна открываться. И откуда свет? Ах да, магия Светочей.
Разрез в двери распахнулся. Поднос исчез. Айнар успел разглядеть еще немного света, хотя и приглушенного, по сравнению с камерой — благословение для воспаленных, слезящихся глаз. Он поскреб щеку: щетина отрастала быстро, недаром, глеорцы изображали тесхенцев с бородами до пупа. Что суровые воины Песчаной Империи, что современные торгаши не тратили времени на такую ерунду, как бритье. Воины, наверняка, так и пугали врагов похожими на кусты зарослями, торговцы умасливали бороды экстрактом таума и лилейной розой. Айнар старался подстригать даже в рабстве — волосы на лице мешали. Вот и сейчас, неожиданно чувствительная кожа начинала отчаянно чесаться.
Потом встал и принялся обследовать камеру. Ничего. Квадрат пять на пять шагов. Справа кровать. Слева дырка и умывальник. Окон нет. Дверь словно монолитная.
Он сел на нары.
— Линнан эт Лан, — позвал Айнар, уверенный, что Светоч его услышит. Он ее задел прошлый раз.
«Звездные Туманности предсказали твое появление».
Что за чушь.
«Думай, Айнар».
«Избранные и прочая ерунда, вот, на что это похоже?»
«Но я обычный человек.
Он снова потер отчаянно чешущуюся щеку. Щетина отросла на ноготь — это был способ проверить время. Он здесь дня три, не меньше. Два с половиной выпали из памяти. Потом спал.
«Думай».
От щеки грязноватый палец сдвинулся к глазам, воспаленным больным от слепящего света глазам. Все еще мучительно хотелось зарыться в темноту, словно с тяжелейшего похмелья.
— Думай, Айнар Венегас.
Он проговорил вслух, а потом щелкнул пальцами:
— Точно.
Он засмеялся.
— Эй, Линнан эт Лан, теперь я понял, в чем дело. И почему я Гаситель, и почему настолько опасен. Вы хотите поговорить об этом, Светоч? Приходи сюда, и я даже забуду, что ты орала мне в мозг, только не пытайся сделать это снова.
Он чуть было не добавил: потому что теперь я точно знаю, у тебя есть пупок, ты человек. Ты была человеком до того, как стала Светочем — возможно, теперь нечто другое, но это не так уж значимо. То, где мы в самом начале — и в самом конце, вот и все, что важно.
В камере было прохладно. У него забрали все вещи — его драгоценный саквояж, который берег даже когда проткнули брюхо наемные убийцы, — и раздели до исподней рубахи и штанов, даже башмаки содрали. Айнара колотило от холода, он то ежился, то тер плечи, прислушиваясь к мертвенной тишине, а потом ее нарушили шаги.
Она не открывала дверь. Айнар сказал бы «просочилась», но скорее камень или металл, какой бы твердости ни был, решил не связываться со Светочем.
— Чего тебе?
Линнан эт Лан переоделась в текучее платье — вроде шелка или парчи, то ли розового, то ли лилового оттенка. Айнар только подумал: ярко. Как и все вокруг, как ее меняющие цвет глаза, волосы и ногти. Хватит, в самом деле.
— Я понял, почему вы меня боитесь. Я вроде… антивещества в вашем мире, так?
Выражение кукольно-правильного лица не изменилось.
Линнан эт Лан не знала слово «антивещество», понял Айнар.
— Хочешь, покажу на примере? Уксус есть? Сода есть? Да проклятье, вы же должны добавлять в пищу уксус и… не знаю, пищевая сода — это просто гидрокарбонат калия. Ох, ладно…
— Я поняла, — резко ответила Линнан эт Лан. — Только не думай, будто попадусь в твою ловушку. Маирри эт Силу допустил ошибку, а я — нет.
— Маирри эт Силу — тот серебряный парень?
Она кивнула.
— Он ничего не знал. Слушай, я не хотел его убивать. Но да, там вещество было опасное, а здесь — нет. Если хочешь, ты будешь стоять на расстоянии, мне нужно просто показать, что имею в виду.
— Хорошо.
Кто-то принес требуемое минут через пятнадцать. Айнар привычным жестом махнул ладонью над стаканом, поморщился от характерного кислого запаха, после чего лизнул мизинец и попробовал соду. Обычная пищевая сода.
Он поставил блюдце и стакан на пол, высыпал немного порошка и налил сверху уксуса. Зашипело.
— Гашение соды. Думаю, даже у вас это знают.
Линнан эт Лан закатила глаза.
— И тебя еще называют Гасителем! Да это искусство кухарок, что пекут дешевые пироги для продажи на Собачьей Площади.