— Помолчи, Айнар Венегас, — вздохнула Линнан эт Лан. — Мы с тобой на одной стороне. Видишь ли, я провалила задание: я должна была уничтожить твою личность, и тогда мой наставник…
Она осеклась.
— В общем, использовал бы по собственному усмотрению. У меня не получилось. Он решил поработать сам, и тебе это не понравится. Но… я передумала. Наверное, я хочу понять тебя, а может быть, подружиться. Пей эссенцию жизни, Гаситель Венегас. Готовься. Твои испытания далеко не окончены. Вскоре приду уже не я.
— Стой.
Айнар вскочил. Варево придало сил, он стоял посреди темной комнаты и озирался.
— Что мне делать?
— А вот это правильный вопрос. Но задать его должен ты: в конце концов, тебе однажды удалось справиться со Светочем, правда? Если ты выдержишь первый визит наставника, я попытаюсь помочь тебе.
— Но как же разрушение мира и то, что я само зло?
— Тьма не умирает, если погасить все источники света, — ответила Линнан, а потом больше не говорила, и Айнар понял: исчезла из закрытой камеры, словно растворилась во мгле.
Глава 20
Он шел по улице, не узнавая города. Огромные здания сверкали, отражая слишком яркое и желтое солнце. Когда набежала туча, он едва не поблагодарил ее вслух.
Улица проявлялась как будто шаг за шагом: вот фрагмент из серого камня под ногами и эти чудовищные бесконечные дома, проткнувшие небо. Вот палка с трехцветными огнями — красный, зеленый, посередине какой-то еще, вроде — оранжевый.
Дороги широкие, на них повозки без лошадей. К диковинным образам прибавляются запахи и звуки: оглушительный грохот, шелест, шуршание, стук, звон. Горькая вонь, кислая вонь. Клочок пережаренного масла — почти благословение.
На него неслась с невероятной скоростью блестящая хромом повозка, и он заорал.
— Какое занятное место.
Повозка остановилась на расстоянии половины ладони. Запахи и звуки исчезли. Образы уродливых домов-гигантов из железа и стекла, серых дорог, покрытых белыми и желтыми полосами, померкли.
— Это твоя память, почему же ты боишься ее, Гаситель?
— Не моя.
Кто-то стоял за спиной.
«Не оборачивайся».
Хорошая, пожалуй, идея.
— Он называет меня Билли. Миллиган. Билли Миллиган.
— Имя похоже на глеорское, но звучит странно.
— Да.
Логичное замечание, оставалось только плечами пожать.
«Не оглядывайся».
Все еще отличная, отличная идея. Образы истончались, исполины крошились и рушились мелким песком, а то и вовсе бумагой.
— Как ты убил Маирри эт Силу? — голос спросил так мягко, словно заворачивал в пушистое одеяло.
Конечно, нужно ответить.
Он открыл рот.
— Не знаю, — проговорил он.
— Конечно, знаешь. Маирри эт Силу сгорел заживо. Это невероятно, Светочи почти бессмертны. Расскажи, что ты с ним сделал.
— Не знаю.
Рука легла на плечо.
— Не лги мне.
— Я…
Он правда не знал. Вместо затылка пустота — он даже протянул руку и потрогал, уверенный, что обнаружит полый череп, вместо мозга — гладкую полированную кость. Очень удивился жестким и давно не мытым волосам под пальцами.
Он не знал, что сделал. Кажется, что-то было в… той сумке. Какой.
— Дисперсия, — ответил он.
Стоящий позади помолчал.
— Дисперсия? — переспросил голос-одеяло. — Что это значит?
— Ты же Светоч?
«Одеяло» выдержало паузу, потом уклончиво ответило:
— Предположим, и?
— Ты Светоч, но ничего не знаешь о свете. Помести две линзы напротив друг друга и пропусти луч через обе — конечно, нужно сначала правильно подготовить стекло, сделать пирамидку. Сначала из чистого белого света получится радуга, а потом она вновь соберется в белый свет. Это — дисперсия. Я — дисперсия.
Он обернулся.
Человек с мягким голосом был высок даже по сравнению с ним, очень худ — но не истощением вечно голодного раба, а от природы; легким и узким, как благородный вооский клинок. Он и есть воосец, судя по бледной коже и темным волосам, и характерным чуть заостренным чертам лица. Черный с зелеными и золотыми вставками многослойный наряд не позволял ошибиться: Светоч. Старше Линнан эт Лан, на вид — лет на тридцать, на самом деле — возможно, все триста.
«Да и тьманник с ним».
«Я его не боюсь».
— Вы меня называете Гасителем, но я — дисперсия. Вот, что я такое. Если хочешь ответы, верни меня в реальность. Нас. Я-Мы Айнар Венегас. Это не мое имя. Нет, все-таки мое. Я-мы. Я… Билли, он сейчас решит, что тебе пора галоперидолу вмазать. Что такое галоперидол? Ты сейчас испугался питерской улицы, чтоб понимал. Не знаю никаких «питерских»…