— Проваливай, бродяга! — она хотела было окатить его из ведра дурнопахнущей жижей. Айнар успел убраться раньше. Он повернул в первый попавшийся переулок, зажатый между двумя подернутыми плесневелой испариной домами. Перед ним прыснула стайка крыс.
Переулок сначала показался Айнару тупиком, но оказался сквозным, хотя и сузился так, что он сомневался: протиснется ли между притулившимися небогатыми домиками дальше. У самого выхода на него выскочила Курица, радостно затявкала, завиляла хвостом и плюхнулась отмытым задом в грязь, выклянчивая подачку.
— Вот ты где, — Иванка показалась минуту или две спустя.
— Ты лучше меня ориентируешься в этом городе.
— Быстро учусь, — та пожала плечами, заставив думать: она повзрослела. Еще недавно казалась Айнару девчонкой, а сейчас совсем взрослая.
— Я ходил в Гильдию ремесленников, — он тронул дужку за ухом. — Они позволили мне сделать очки и вернули вещи. Вообще-то и приняли в Гильдию тоже. Я собираюсь…
Айнар задумался.
— Делать заводные игрушки. Безделушки на потеху детей, ну и некоторых родителей тоже.
— Меня с собой возьмешь?
Иванка взяла его за руку. Айнар хотел спросить: а где Зоэ, потом решил, что не стоит этого делать. За пределами тесного закоулка сновали люди, но в переулке с прилепленными друг к другу домами никого не было, только Курица крутилась под ногами. Иванка потянулась к нему, и Айнар, немного помедлив, прикоснулся губами сначала ко лбу, а потом она привстала на цыпочки, и он поцеловал ее.
Пылающий Шпиль горел над ними, словно солнце и луна разом, такой же незыблемый и вечный.
Айнар подумал, что это не имеет значения.
— Возьму, — потом сказал Айнар.
Она вздохнула.
— Ладно, пока надо вернуться к этим, — жест «палец у виска» Иванка переняла у него.
«Мне жаль, что мы ничего не смогли. Я не смог. Я хотел изменить мир, но только хуже запутался со всей этой магией, и теперь даже не знаю, жив ли, умираю, что будет дальше».
— Виктор говорил, что они собираются продолжить борьбу. Якобы, мы там немного расшатали Светочей. Как гнилые зубы в деснах, — Иванка скривилась. — Брехня, как по мне.
Курица подтвердила: «Гав!»
— Прости, — сказал Айнар. — Это я виноват.
— Нет уж, точно не ты. Тварь хотела тебя сожрать и подавилась.
«Ты повторяешь слова Зоэ. Или Виктора».
Айнар промолчал. Они шли, становилось холодно. Он обнимал ее. Они молчали.
Глава 26
В штаб-квартире Переменных, которая напоминала Айнару то ли заброшенный храм давно исчезнувшей религии, то ли просто грязный погреб, где хранили картошку, царило оживление. Сразу двое Переменных — широколицый парень, вроде бы бывший мельник, бросивший доходное дело ради зыбкого хлеба революции, и женщина лет сорока, лохматая, будто спросонья и с похмелья разом, поволокли их в большой неф. На условной «апсиде» — или просто возвышении, стояла девушка в темно-сером плаще с капюшоном. Рядом с ней Айнар заметил Зоэ и Виктора.
— А, вот и они, — Виктор поторопился, спрыгнул с «апсиды». Айнар послушно подошел ближе. Иванка и Курица обе держались поодаль, и зыркали почти одинаково неодобрительно.
Людей собралось немало, человек сорок. Поэтому когда женщина в плаще откинула капюшон сначала повисла пауза, а потом раздался свист и звон стали.
— Она из этих!
— Почему она здесь!?
Айнар обернулся: он ждал, что Иванка присоединится к этой негодующей толпе. Та молчала.
— Линнан эт Лан, — представилась девушка. Серебряная повязка на глазу не меняла цвета. Живой загорелся розовым, поспел до насыщенно-фиолетового и рассыпался лазурью.
— Она помогла нам, — произнес Айнар. Зоэ и Виктор довольно улыбнулись, причем одновременно.
— И теперь изгнана, — вздохнула Линнан. — Я пришла… попросить прощения.
Айнар сошел со «сцены»:
— Не у меня.
Тогда Линнан последовала за ним, остановилась возле Иванки и опустилась перед ней на колени:
— Прости меня.
Люди держали наготове ножи, топоры, пращи. Айнар заметил самодельную палицу-моргенштерн. Они переговаривались и собирались то ли повесить Светоча, то ли разорвать на куски. Виктор делал им жесты, понятные без всякого перевода: не лезьте, не мешайте, держитесь подальше.
— Что она знает? — подал голос мельник.
— Да, там как — кто-нибудь сдох среди этих? — добавила еще одна, совсем молоденькая, в пестром платье танцовщицы или проститутки.
Линнан не обращала на них внимания. Иванка сопела.