Выбрать главу

— Почему?

— Так сложилось.

— Григорий рассказывал мне про Аду. Говорил, что она разбогатела.

— Это правда.

— Вы знаете, каким образом?

— Догадываюсь. Разбогатеть она могла только, если продала какую-нибудь ценную картину, которую припрятал ее муж.

— Дали, которую искала Вильма в подвале? — подсказал Борис.

— Не таким дураком был её муженек, чтобы спрятать картину в подвале!

— А где?

— Не знаю. Он мог закрасить Дали какой-нибудь своей копией Афины или Афродиты. Он был непростым человеком.

— Так кто же всё-таки убил художника. Вы знаете?

— Догадываюсь. Убили художника те люди, которые умеют проникать сквозь стены. Те, которые искрасили задницу Лимоне.

— Но через стены пройти трудно,

— Невозможно. У них были ключи.

— И зачем они его убили.

— Не знаю. Может быть, искали картину, и художник им мог помешать.

— Оздоровительный центр «Техас» с этим как-нибудь связан?

— Оздоровительный центр? Просто элитный публичный дом с баней. Цены как у нас, а обслуживают как ковбоев в Техасе.

— У меня с баней связаны грустные воспоминания.

— Не нужно было потом голым бегать по улицам.

— Тогда вы меня спасли.

— Я? Нет. Елена. Ты ей очень нравился. Очень. Теперь она богата и знатна. У тебя до сих пор есть шанс.

«За вкус не ручаюсь, но горячо будет», — вспомнил Борис слова Треугольникова.

Объявляется посадка…

Дина встала:

— Это мой самолет.

Дина ушла, а Борис остался ждать посадки в свой самолет.

«Скорее всего, это всё-таки не Вильма, — рассуждал он. — А кто? Министерша? Григорий? Абсурд. Остается Ада. А почему нет? Её муж действительно мог закрасить Дали какой-нибудь Афиной или Афродитой. И потом Ада смыла второй слой и продала картину. Буду снова в Москве. Попытаюсь встретиться».

65. Мадам атташе

Через неделю Борис снова оказался в Москве. Нашел номер телефона посольства, попросил соединить его с культурным атташе. Ада обрадовалась:

— Борис! Ты в Москве. Я хочу тебя видеть. Хоть завтра. В два часа.

Договорились встретиться в кафе около посольства.

Ровно в два часа Борис был в кафе. К нему сразу подбежала девчушка-официантка:

— Я вчера смотрела семнадцатую серию. Я от вас в восторге, — и подсунула меню. — Подпишите, пожалуйста.

Ада не опоздала:

— Давно ждешь?

— Только что пришел.

— Вам, как всегда, эспрессо, Аделаида Витальевна? — спросила официантка.

— Да, Олечка, как всегда. Рада тебя видеть, Борис.

— И я рад вас видеть, Аделаида Витальевна.

— Для тебя я по-прежнему «Ада». Как ты меня находишь?

— Вы всегда очаровательны, Ада.

— Сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз?

— Почти пятнадцать.

— Да, почти пятнадцать. Ты в Москве надолго?

— Завтра домой.

— Работой доволен?

— Мне дают большие роли.

— Женат?

— Только на сцене. И в сериалах.

— В Москву перебираться не собираешься?

— Были предложения, но наша актриса Вера Пантелеевна Елизарова сказала мне: «Не торопись покупать билет на «Титаник».

— Кино театру не мешает?

— Бывает. Недавно на съемках сериала меня два часа держали в холодной воде. И голос у меня после этого стал сипловат. А тут надо было играть «Горе от ума». Приехавшая из Москвы корреспондентка спросила у главрежа, что у Чацкого с голосом. Тот ответил: «Ему пришлось с корабля на бал, а на корабле продуло, ветер был сильный».

— Ты не изменился. Я люблю театр.

— Вы теперь настолько богаты, что можете купить целый театр.

— Кто тебе это рассказывал?

— Однажды ко мне за кулисы пришел Григорий. Помните такого?

— Как же, как же! Где он сейчас?

— Руководит службой безопасности в группе русского балета. Он рассказал, что Елена снова министр.

— Да министр.

— Как её брат?

— Отсидел восемь лет. Теперь живет где-то во Франции. Говорят, торгует картинами. Думаю, скоро опять сядет. Что еще тебе рассказывал Григорий?

— Я его спросил, знает ли он, кто тогда убил художника, он ответил, что не знает.

— Да, это осталось тайной.

— А я знаю, кто его убил.

— Кто?

— Вы.

Ада рассмеялась:

— Ты молодец. Это был бы прекрасный сценарий. Коварная блондинка убивает великого художника шпагой. Но надо придумать повод.

— Блондинка боялась, что он найдет спрятанную ею картину Дали.

— Хороший повод. И картина кстати. Можно рассказать, как ее безуспешно искали разные комические персонажи.