– Покажите самые лучшие туфли, что у вас есть!
Единственная покупательница магазина проснулась и выронила тюбик с обувным кремом. Продавец с благодарностью посмотрел на Лизу.
Чезаре окинул взглядом магазинчик.
– Здесь есть черный ход?
– Конечно!
Паренек указал на дверь между стеллажами в глубине магазинчика.
– Когда будете удирать, забыв заплатить, попросите у меня ключ.
Лиза театральным жестом бросила продавцу пачку пятисотенных банкнот. На немой вопрос Чезаре улыбнулась.
– Чемодан.
Покупательница при виде пачки в пятьдесят тысяч евро вновь выронила крем, фыркнула, и покинула магазинчик. Продавец закрыл за ней дверь и повесил табличку “Закрыто”.
– Наконец-то! Этот несчастный крем она рассматривает уже полчаса!
Продавец покрутил пачку денег в руках и отдал Чезаре.
– Здесь хватит, чтобы купить весь мой товар два раза. Но вы, как обычно, купите только одну пару.
– Угадал. Сколько ты просишь за самые дорогие туфли?
– Триста двадцать.
– Покажи.
Парень принес коробку и извлек туфли, при виде которых Лиза запищала от восторга. Нога Лизы оказалась в туфле быстрее, чем продавец успел моргнуть.
– Как ты угадал размер?
– Я здесь работаю давно.
– Спасибо!
Лиза чмокнула парня в щеку, от чего тот засмущался и покосился на бицепсы Чезаре.
– Чезаре, это самые лучшие туфли в моей жизни!
– Пора платить, Лиза.
– Боже! Впервые в жизни мне понравились туфельки, и уже пора! А сумочку?
– В следующий раз. У нас еще есть дело.
Улыбка слетела с лица Лизы, словно ее там и не было. Войдя в магазин, она потеряла голову, как все женщины. Теперь девушка взяла себя в руки.
Впервые за время, что они находились в магазине, Чезаре улыбнулся.
– Торговаться будем?
Продавец чиркнул пальцем по воздуху, словно подводя невидимую черту.
– Триста, и баста!
– Идет! Лиза, дай парню две бумажки по пятьсот евро, и скажи: “Сдачу оставьте себе”. Потом попроси его выпустить нас через черный ход. Если зайдет человек и спросит, куда мы подевались, попроси парня пропустить человека за нами, закрыть черный ход на замок и забыть о нас как о сладком сне.
Продавец сунул в карман протянутые Лизой две пятисотенные купюры, упаковал покупку и повел молодых людей к черному ходу. Закрыв за ними дверь, вернулся на порог магазинчика. Былое выражение скуки с его лицом рассталось. Он светился как лакированный туфель после полировки.
До продавца не сразу дошел вопрос, заданный человеком в шляпе с опущенными полями.
– Где твои покупатели?
– Копят деньги.
– Где те двое, что зашли сюда десять минут назад? Парень с девушкой. Ты не мог их забыть. Он внес ее на руках.
Продавец сделал вид человека, напряженно вспоминающего событие десятилетней давности.
– А! Эти! Ушли.
– Куда?
– Вы из полиции?
– Нет.
– Тогда что-нибудь покупайте, или идите своей дорогой. А вопросы задавайте своей жене.
Лицо под опущенными полями побагровело. Желваки под кожей заиграли, словно под окровавленной простыней кто-то протянул гимнастический канат.
– Где они?
– Не зли меня, мужик! Сейчас свистну – и от тебя останется одна шляпа. В лучшем случае.
– Сколько?
– Триста.
– Сто.
– Двести, или уматывай.
Четыре полтинника перекочевали из бумажника незнакомца в карман продавца.
– Они ушли через черный ход.
– Давно?
– Прибавь к своей болтовне еще минуту – не ошибешься.
– Веди меня туда.
– Триста евро.
– Я тебе сейчас башку сверну, и те двести заберу.
– Мне уже трястись от страха? Или сообщить полиции приметы человека, который вломился в мой магазин?
Незнакомец с шумом вдохнул и отсчитал двести евро.
– Торговаться не будем!
Запихнув деньги в разбухший карман, продавец улыбнулся.
– Люблю покладистых покупателей. Иди за мной!
Незнакомец проследовал за парнем, подождал, пока тот повозится с замком, и вышел, не попрощавшись. Дверь захлопнулась, в замке со скрежетом провернулся ключ, отрезав незнакомцу путь назад из безлюдного переулка. До ушей незнакомца донеслись удаляющиеся шаги и веселое посвистывание продавца. Шорох за спиной он услышал поздно: на голову, покрытую шляпой с широкими полями, опустился кулак Чезаре.
Шляпа соскользнула с лысой головы и полетела, словно запущенный умелой рукой диск, пока не коснулась земли, подняв облачко пыли. Незнакомец издал звук, напоминающий сдавленную икоту, дотянулся до стены, и сполз по ней, точно льдинка по стеклу бокала.
Чезаре наклонился над незнакомцем, пощупал пульс.
– Он живой, Чезаре?
– Скоро оклемается. Надо его обыскать.
Лиза прошлась по карманам лежавшего у стены человека. Весь улов – носовой платок и бумажник – она передала Чезаре.