Похоже, Варяг нашел правильные слова. Медведь задумался крепко. Такие доводы были более понятны и близки старому вору. Он неожиданно осознал, насколько все в последние годы изменилось. Изменения произошли не только с его дряхлеющим организмом — изменилось все и вся: и квинтэссенцией перемен стал этот молодой, сильный и решительный мужчина, сидящий сейчас перед ним, Варяг, который еще несколько лет назад был уркой и зэком и находился в его полном подчинении. А теперь так глубоко и тонко вникает в самую суть сложных процессов, происходящих в мире. Пожалуй, Варягу уже пора доверить самому принимать важнейшие решения.
— И что же ты предлагаешь конкретно, — как бы соглашаясь, ворчливо переспросил Медведь, внимательно глядя в глаза Владиславу.
— Мы должны действовать энергично, — решительно повторил Варяг. — Нас никто не желает приглашать в Восточную Европу? Однако мы там имеем позиции. И это правильно. Мы к ним дорогу нашли. Дали возможность работать у нас. В Чехии, в Польше, в Венгрии у нас есть друзья, есть бизнес. А почему бы нам его не иметь в Западной Европе? Думаю, и Западную Европу сумеем подмять под себя, если они тупо нас будут сдерживать и не пускать. Они ведь губы раскатали на Россию. От нашего пирога хотят покормиться. Ну тогда пусть делиться научатся.
И Медведь сдался. Внутренне он с самого начала был согласен с Варягом. Просто тот приехал и огорошил его своими суровыми предложениями, слишком жесткими и молниеносными. Но в этом и была сила Варяга, сила его современного взгляда.
— Так сколько людей ты планируешь сделать нашими союзниками? — дипломатично уточнил Медведь.
— Считая с Валаччини — восемь. Но если союз не получится, мы им закажем всем по катафалку. Уж извини, Медведь, — мрачно пошутил Варяг.
— Валаччини все-таки тоже в списке.
— Если его оставить в живых, вся наша операция пойдет насмарку, — убежденно подтвердил Варяг.
Медведь еще с минуту сидел в раздумьях, а потом, словно сбросив тяжесть с плеч, выдохнул:
— Ладно, Варяг. Я, пожалуй, с тобой соглашусь. Действуй Пора браться за большие дела. Пора Россию выводить из тупика. Открыть ей дорогу для свободной торговли в Европе. Хоть нас туда и не хотят пускать. С шашками наголо нам, пожалуй, не удастся. А вот тихой сапой влезть во все гешефты западных мафиози, взять часть дела под свою крышу, а потом развести на бабки, как в семидесятые и восьмидесятые мы разводили подпольных цеховиков, чтобы в конечном счете добиться своего, — это мы должны сделать.
— Это именно то, о чем я вам, Георгий Иванович, и говорю, — вежливо, но твердо подчеркнул Варяг.
— Значит, мы единомышленники, мой дорогой. И как думаешь действовать?
— Наметки есть. В Европе сейчас действует один крутой парень, серьезный профессионал экстракласса. Он умеет сколачивать убойные бригады, натаскивает отставных спецназовцев, повоевавших в горячих точках, тренирует их, а потом они под его надзором действуют в автономном режиме в разных странах.
— Кто такой? — Теперь, когда все было решено и разговор пошел о конкретном плане действий, Медведь был прежним — решительным, быстрым, схватывающим все с полуслова.
— Степан Юрьев. Кличка Сержант. Русский, из Ленинграда. Тайно бежал на Запад в середине семидесятых. Служил наемником во французском Иностранном легионе, потом стал действовать самостоятельно, выполнял особые задания чуть ли не на всех континентах. Сейчас один из лучших в своей профессии. Его и гэбэшники привлекали к своим делам, и бизнесмены не брезговали. Но Юрьев сам себе на уме. Трудно понять, почему он стал на этот путь. Но нам он подойдет, мы в его философию сейчас вдаваться не планируем.