И при этом совершенно похабным образом подмигнул.
Вислава аж поперхнулась от подобной наглости. Каков, а? Да как он смеет!
И главное так тонко ходить по грани — оскорбить да не обидеть — это же надо особый талант иметь. Здесь, в замке, неспособные просочиться между струйками и читать между строк долго не живут. А Вислава провела здесь столько лет, что все и не упомнишь числом. Ладно, допустим, вдох-выдох, ну вот плюнет она однажды проклятому кастеляну в рожу, и что, кому-то от этого станет лучше? Ладно если просто вышлют, а могут и прикопать втихаря. У скотины на это всяко довольно власти, никакой Сало не спасет, не заступится. Да и не станет, пожалуй, здесь каждый сам за себя при случае любого шухера.
Впрочем, а чего это она разошлась. Дело Виславы здесь — толмача изображать, передавать записочки, таинственно шептаться по углам, подавать тайные знаки, и вообще торговать влиянием. Даже Его Высочеству она только и нужна была, что в меру своих способностей, кажущихся или действительных — не столь важно, оказывать нечувствительное воздействие на администрасию замка. Эх, Волчек, ты тоже наверняка был не так уж искренен в недолгие моменты близости. Все в этом мире чего-то хотят от других, разве что некоторые проявляют это желание чуть более настойчиво, чем стоило бы. Как кастелян. Как тот же Сало.
Ладно, проехали, успокоились. Не хотела она сегодня ходить с козырей, показалось ей, что вопрос рядовой, не станет кастелян кочевряжиться по такой малости. Но раз так, выходит, нащупала она на этот раз поистине ключевой вопрос замковой власти, что-то такое, что заставило кастеляна так уж открыто ей хамить. Он знал, что Вислава такое не прощает и не забывает. Но не смолчал, не сдержался. Значит, пора.
— Что ж, я подожду, вопрос не срочный, — и направилась обыкновенно твердой своей походкой к выходу, буквально затылком чувствуя, как растет позади нее беспокойство. Не ожидал, животное, что она вот так спустит ему оскорбление? Помощников своих корми собственной лоховской пропагандой!
— И кстати, — уже напоказ, стоя в распахнутых дверях в приемную, обернулась на кастеляна Вислава, — раз уж вы помянули узурпаторов. Волчек вам привет передает. Будете на болотах, обязательно к нему заходите. Он вам всегда рад, так и сказал.
Нужно было видеть при этом лицо мерзавца. Покрывшаяся разом мелкими бисеринками пота, багровеющая на глазах харя.
— Даже не понимаю, о чем вы, сударыня, ошиблись адресом, — предательски дрожащим голоском залебезил кастелян. — Нас там не ждут-с, да и нам те поездки для какой надобности, нам бы тут, в замке, все дела порешать. Жижа вот эта, и вообще забот полон рот.
Насчет рта Вислава ничуть не сомневалась.
Но она на его браваду ничуть не клюнула, поскольку даже отсюда, с двадцати шагов до его безразмерного стола, отчетливо различала теперь, что смотрит он отнюдь не на нее. Кастелян сверлил глазами своих замерших во фрунт помощников.
И думал сейчас не о том, сдадут или не сдадут, тут уж какие могут быть сомнения, размышления его в тот момент были лишь о том, кто из троих первым и с какой быстротой побежит докладывать охранке. Впрочем, охранка-то и сама всё уже поди прознала. На то везде специальные коробочки рассованы, даже и в том самом столе наверняка их две. Вислава вспомнила отчего-то, как ей на именины как-то подарили записи ее частных разговоров с Сало. Дело на пленке происходило в его собственной опочивальне. Обычное дело.
— Полагаете, я вас с кем-то спутала? Впрочем, возможно, я и ошиблась, память моя уже не та стала, никакой веры ей нет. Надо будет мне свериться с записями, разъяснить неловкость момента. Ну, бывайте.
Это так, на добивку. Последний мазок старого мастера, завершающий классический шедевр. Впечатывая кованые каблуки в мраморные плиты пола, Вислава двинулась прочь, мстительно представляя, с какой тщательностью кастелян лично, не доверяя никому из своих присных, будет в поту и паутине на обвислых ушах копаться тайком в ее будуаре в поисках компромата. Только сама Вислава знала, что ни единого слова никогда не доверит бумаге. Но остальные пусть верят в то, что ее страховка где-то лежит схороненная. Пусть верят и пускай боятся.
2. Техномагия
И самолет зажатый в рамки
Фотографической оправы
Налево сверху вышел в дамки
А приземлился где-то справа