— Действительно, — зловеще потянул Холману, отчего-то все время норовя зайти провожатому со спины и стать там так, чтобы оставался идеальный обзор для слежки за всеми его действиями. Лендлорд это сразу приметил и буквально всплеснув руками принялся мелко суетиться между разошедшимися уже на десяток шагов доктором и сыщиком. Держать в поле зрения обоих у него никак не получалось. И тогда он со вздохом встал спиной к Волонтиру, вполне логично сочтя его менее значимым в этой паре.
Доктор, не уставая удивляться подозрительным танцам прочих собравшихся, тем не менее не спешил с выводами, лучше последим за этим мутным типом повнимательнее.
— Однако я заметил, что у вас есть собака, и по вечерам вы ее выпускаете погулять, поскольку на ночь идущая вокруг коттеджного поселка ограда запирается, не так ли?
Штефан вещал в своем привычном безапелляционном тоне, явно получая неизменную долю удовольствия от спектакля. Доктор Волонтир тут же хлопнул себя по лбу, ну да, собачью шерсть на фланели он тоже мог бы заметить сразу. Рыжеусый в ответ аж затрясся.
— Откуда вам… впрочем, неважно. Да, я выпускаю по ночам собаку, а ключи от ворот всегда сдаются обходчиком мне под роспись до утра.
— И от задней калитки? — лендлорд, отчаянно потея всем затылком, неуверенно кивнул. Доктор Волонтир дорого бы дал, чтобы видеть при этих словах Холману его лицо. — А что же ваши постояльцы? Не возражают против такого порядка?
— Ни в коем случае, ведь мы беспокоимся тем самым об их безопасности!
— Тогда как вы, — Штефан взмахнул вновь прихваченной с собой тростью, а доктор Волонтир вне всякого сомнения знал, в каких случаях он это делает — только когда идет брать преступника с поличным, — тогда как вы объясните загадочные пропажи фамильных драгоценностей, причем именно у тех арендаторов, что жаловались на шум и таинственные сполохи по ночам?
— В-вы, — промямлил истекающий потом лендлорд, — что вы имеете в виду, мне не известно ни о каких…
— Конечно же не известно, ведь это выяснится с минуты на минуту прямо сейчас проникшим через заднюю калитку инспектором Лупеску с карабинерами. И поверьте мне, они перетряхнут здесь все, пока не найдут пропажу.
— С чего вы это взяли? — с этими словами извивающийся лендлорд словно бы выдохнул, как будто испытав внезапное облегчение. Доктору даже стало немного жаль бедолагу, зная Холману, можно было не сомневаться, это была не более чем уловка, причем сделанная не ради получения чистосердечного признания подозреваемого, а исключительно для пущего драматизма, к которому знаменитый сыщик зачастую бывал весьма слаб.
Уж кто-то, а Штефан никогда не упускал возможности напустить туману:
— С того, что я заранее выяснил, в каких ломбардах искать недостающее.
И вот тут лендлорд, не выдержав, задал такого стрекача, что только пятки засверкали.
— Чудак-человек, — хихикнул ему вдогонку Холману, даже не пытаясь преследовать преступника. — Неужели он думал, что его долги такая уж тайна в городе. Надеюсь, его супруге хватит ума не разводиться с этим остолопом, растратившим столько денег ради любовницы, да еще и придумавшим эту глупость с ограблением постояльцев под фейерверки. Пока он будет сидеть в тюрьме — а инспектор Лупеску его уже скорее всего берет под арест за тем углом — ей наверняка удастся привести этот поселок в порядок.
— Но Холману, — не выдержал доктор Волонтир, — как⁈
— Элементарно, — пожал плечами Штефан, беря доктора за пуговицу и как ни в чем не бывало увлекая за собой прочь от поселка, — хозяин сам признался, что по ночам выпускает собаку — но никто из постояльцев на лай собаки не жаловался. Подозрительно, подумал я, или ее отчего-то заперли на время хулиганских действий в каком-то закрытом пространстве, или же она попросту знала нарушителя. Остальное было уже делом простой дедукции. Тем более, что следов фейерверков тут на самом деле кругом полно, их бы даже Лупеску заметил, а уж он-то тот еще остолоп.
— Гениально! — воскликнул Волонтир. — Но зачем же мы в таком случае сюда тащились, да еще и разоделись, как будто действительно собирались идти на болота! Это же слишком скучное дело для вас, Холману. Как вы и говорили изначально!
Штефан обернулся, буквально лучась удовольствием.
— И тут я подвожу вас к той мысли, которая меня все это время беспокоила. Я понял, что столь глупый грабитель, каким оказался наш лендлорд, а только очень глупый и донельзя тщеславный человек станет влезать в долги ради любовницы, так вот, придумать идею с фейерверками для отвлечения внимания, пока через задний ход выносят награбленное, он бы никак не смог. Разве что ему что-то подсказало, как действовать. Тем более что — я заранее выяснил по телефону детали — лишь в последнюю ночь грохот фейерверков и сполохи видели сразу многие постояльцы, тогда-то и было совершено ограбление. Я думаю, дальнейшее расследование все подтвердит. А вот что оно не объяснит никак, — тут Холману ткнул пальцем вниз, — так это вот эти огромные собачьи следы в сырой земле. И черт меня побери, доктор, если они не пахнут серой!