А тут уже и самое веселье!
Коллективы шагают, матюгальники надрываются, в углу фальшивит отставший от своих оркестр, напрочь затертый между двух колонн и потому никак не способный снова войти в единый ритм, с другого фланга поддают жару обтянутые в белое трико физкультурники — эти горловое пение изображают куда слаженнее остальных, сразу видно, ноябрятская выучка не пропала даром. Делай раз, делай два, делай три, тяпничня фигура замри!
Все вокруг аж ахнули, до чего красиво.
Но и наш коллектив тоже не подкачал — пусть брать приходится не уменьем, но числом, зато эффектно. Мы тута никогда не экономили на кумаче и ни разу не пропускали тренировку шагистики. Знайте же, чем больше реет флагов и трепещет знамен, тем визуально плотнее и увесистей смотрится колонна!
Главное нам на прошпект успешно выдвинуться и зашагать в свою очередь, по просторам уличным средь родных лабазов. Там и толкотня сама собой рассеется, и горла драть станет сподручнее. Тут же пока соседу в облезлый затылок дышишь, только и мыслей в голове — что о клацающих повсюду зубах. Так-то в творческом порыве али посредь трудового подвига нам не до того обыкновенно. Ну лязгнет разок чужая челюсть, ты товарища, значить, пни в ответ как следует, а сам в уголок отползай, пока не попустит. Тут же — колонна плотная, разгоряченная, так и без ушей остаться недолго. Уши-то не казенные, не напасесся. А впрочем, уже почти и протиснулись на оперативный простор, теперь если что — куда проще будет от коллеги отбиться. Вот он уже, прошпект-то!
Сегодня тут особенно красиво. Убранство вытеснило голодранство, кумач заместил жесткач, а плакатное слово — слово матерное. Тяпница же, а как иначе, сегодня все должно быть красиво. И дружно.
Шагают трудящиеся, мычат всей толпой, шаркают ногами, слюнявыми ртами хлопочут, держат строй, строевой в меру слуха песне подвывают, древками размахивают, вперед не напирают, потому как распорядок для тяпничного демонстранта — мать и бать. Гляди-ка, весь город почитай на прошпект высыпал, тут же без орднунга беда случится — и друг дружку подавят, и начальство огорчат. Нехорошо получится.
А вот кстати и трибуна показалась, гляди! Если разом привстать на цыпочки да нею тощую как следует вытянуть, то вполне уже возможно разглядеть. Трибуна убранная, вся в кумаче, по богам венки стоят, как на могилке, а на самой верхотуре говорят что и сам государь-амператор со свитой обретается, чтобы он нам был здоров. Сказать так, ни черта там не разглядеть, но с другой стороны, а зачем людям врать? Наверняка же и стоит, надежа, смотрит на нас с высока, ради высочайшего его догляда всё обустроено — и перекрытый прошпект, и реющие знамена. Нам тут, отсюда, из самой толпы, ничегошеньки не видать, если уж так-то подумать. Маши, как говорится, не маши, толкай али тяни, всё один сказ.
А над головами уж разносится положенный праздничный конферанс.
— Бу-бу-бу, та-арщи!..
— Ы-ы… А-а… — это наш коллектив возвысил голос, продвигаясь ближе к трибуне. Один черт не понять, что там в матюгальник бають, но поддержать почин — почему нет. Так и так, знаем мы те почины, через радиоточку их транслируют по утрам сразу после ноябрятской зорьки. Бодрит, знаете, иногда спросонья, выполним-перевыполним, копать — не перекопать.
И там, на трибуне, в ответ нашему кличу согласно закивали. Эти шапки каракулевые, кажется, для того специально и пошиты на рабочий кредит, чтобы издаля ими кивать. Солидно так, с оттяжкой. Одобряем народный порыв, слышим коллективное чаяние. Ну вот как подобное единение не оценить, у меня в такие мгновения обыкновенно даже порой непрошеная слеза по щеке пробегает. Да что там у меня, у всей демонстрасии.
— Ы-ы… А-а… — замахала колонна руками, кто перст воздетый оттопырил, кто кулаком потряс, а что и дулю сообразил выразительную завернуть. С такого расстояния однова хрен заметишь. А разводящие со свистком на шее тоже как бы невзначай удачно так отвернулись, чтобы любовь народная дыхание восторгом не сбивала.
Так в общем-то парад у нас обычно и проистекает. Мы себе шагаем да дули вертим. Его верховенство государь-амператор кивают. А между нами — море разливанное штопаного кумача колышется. Ну красота же? Красота и есть!
Главное не забывай переставлять ноги, дабы не создавать собой заторов. По прошпекту сегодня должно прошагать полутора миллионам таких же как ты восторженных демонстрантов. Тяпница же!
А между тем, гляди, что это там в небушке застрекотало-закашляло, гудит-летит, крыльями машет, разгоняет облака? Глянь-ка, люди, чаво нам в этот раз подогнали!