Следы от сережек?
За этим скрывалась какая-то история — Дзирт был в этом уверен. Эта загадочная женщина продолжала интриговать дроу, и самым удивительным было осознание того, насколько желанным для него является рассказ о серьгах.
Звук текущей где-то над головами воды встревожил ашмадайцев.
— Волшебство возвращается! — крикнула Валиндра. — Главная башня отвечает на зов наших врагов!
— Что это значит? — спросил командир культистов.
— Это значит, что вы потерпите неудачу и ваше Кольцо Страха во славу Ашмадая не будет закончено, — проревел Биалтиматуче, и все, кроме Валиндры, подались назад, опасаясь гнева Демона Ямы.
— Нет, — отрезала лич, махнув скипетром, чтобы пресечь любые возражения со стороны демона. — Это значит, что мы должны поспешить.
— Прямо к Кузнице, — предложил командир ашмадайцев, который уже был здесь много лет назад, когда Силора пришла завершить задание вместо Далии.
Огромная летучая мышь несколько раз перевернулась в воздухе перед Валиндрой и Биалтиматуче, принимая человеческий облик. На лице Дор’Кри отражалась крайняя озабоченность.
— Вода… — начала Валиндра, но вампир покачал головой.
— Нам заблокировали путь, — пояснил он. — Не спутники Далии — слуги Предвечного.
— Тогда они умрут! — проревел Биалтиматуче, и сектанты поддержали его радостными возгласами.
Но Дор’Кри снова покачал головой.
— У них есть дракон, — сказал он. — Красный дракон.
Демон Ямы топнул когтистой лапой с такой силой, что задрожали стены туннеля. Он помчался вперед, и ашмадайцы поспешно убрались с его пути. Культистку, оказавшуюся слишком медлительной, монстр ударил огненной булавой, раздробив плечо, опалив кожу и волосы и отбросив к стене так, что каждая кость в теле несчастной издала отвратительный хруст.
Женщина превратилась в бесформенный комок крови и паленого мяса.
И ашмадайцы дружно приветствовали это.
Глава двадцать третья
ДЖОЗИ. ЛЯГУШАЧИЙ ДЖОЗИ
Далия крепко сжала тройной цеп, готовая атаковать то, что могло появиться в маленькой комнате, где она и дворфы дожидались остальных.
Эльфийка расслабилась, когда из-под арки вышел Дзирт.
— Враги близко, — предупредил он. — Они в каждом коридоре и в каждой пещере по ходу движения.
От другого дверного проема, через который ранее вошли пятеро компаньонов, донесся голос Джарлакса:
— И сзади тоже напирают.
— Придется сражаться, — сказала Далия, и в ее голосе не было ни страха, ни сожаления.
Она кивнула Дзирту, и тот ответил ей уверенным взглядом.
— На всем пути к Кузне Гаунтлгрима, — согласился Атрогейт. — Если сотня этих ящериц встанет у меня на пути, просто станет сотней мертвых ящериц больше! Да, король Бренор? — добавил он, повернувшись и хлопнув Боевого Топора по плечу.
Бренор, занятый ощупыванием стены, только закряхтел.
— Надо поспешить, — сказал Дзирт. — Не хотелось бы, чтобы те, кто сзади, настигли нас во время схватки с теми, кто впереди.
Он повернулся к арочному проему, и Далия двинулась следом. Джарлакс пересек комнату и присоединился к ним, так же как и Атрогейт, который еще раз хлопнул Бренора по плечу.
Но на этот раз старый дворф никак не отреагировал, сосредоточенно водя ладонью по каменной стене пещеры, ощупывая узор.
— Бренор, — позвал Дзирт. — Надо идти.
Дворф пренебрежительно махнул рукой и вернулся к изучению стены. Его мысли унеслись сквозь столетия, погружаясь в откровения, которыми поделился волшебный трон.
«Здесь есть комната, — думал дворф. — Здесь должна быть комната. Надо только найти рычаг!»
Из туннеля, по которому они прошли, донесся шум.
— Бренор, — позвал Дзирт уже более спокойно. Он направился к дворфу, собираясь увести его с собой. — Идем, — позвал дроу друга и положил руки на сильное плечо Бренора. — Враги близко. Нам надо идти.
— Да иди, — раздраженно проворчал дворф.
Он чуть сильнее нажал рукой на стену, надеясь, что не активирует смертельную ловушку. Может быть, за века бездействия механизм вышел из строя? Эта мысль ошеломила Бренора. Но это же Гаунтлгрим, в конце концов, — вершина цивилизации дворфов.
— Дворфы строят на века, — сказал он вслух.
— Строят что?
Наконец Бренор взглянул на Дзирта и кивком указал на стену, отступая назад. Дроу немедленно подошел ближе. Он не знал точно, что должен был увидеть. Старый дворф ничего не сообщил о причинах своего интереса именно к этому барельефу, одному из многих, украшавших стены Гаунтлгрима.