— Товарищ полковник! Рядовой Злотников прибыл по вашему приказанию!
Полковник Орлик поворачивается к коменданту:
— Вот, видал? Такому только свистни — мигом появится! За это я его и держал своим личным шофёром. А когда у него права отобрали, взял его к себе в адъютанты.
Комендант тоже откровенно любуется этим прирождённым телохранителем:
— А мускулатура! Ведь это же первое дело — мускулатура! Помнишь, как он в тот раз, когда под пивнушкой? — полковник Орлик смеётся. — Не будь тогда его рядом с нами, ох и побили бы нас тогда! — Заговорщически оглядывается по сторонам. — Ну, мы тут свои люди. В общем так: надо выручать парня. Надо.
Комендант рассматривает Злотникова теперь уже почему-то критически.
— Выручать? — в голосе его звучит сомнение. — Так ведь он же у тебя всё равно сядет. То он бабу изнасиловал, то своему командиру роты погоны посрывал, то таблеток каких-то перебрал и пошёл всё крушить… Ты! Когда у тебя демобилизация?
— Через три месяца, товарищ полковник!
— На гауптвахте-то когда у тебя срок кончается? — это уже интересуется Орлик.
— Завтра, товарищ полковник! Ровно десять суток исполняется, как вы меня припрятали!
Полковник Орлик посмеивается: хе-хе.
И комендант Арутюнян — тоже.
Наконец комендант говорит после некоторых раздумий:
— Ладно. Отпустим. Но только тебя одного. — Поворачиваясь к Орлику, Арутюнян говорит: — Я собираюсь подзадержать арестованных, а то ведь, если всех отпускать начнём, то кто ж тогда работать будет? — Снова обращается к Злотникову: — Смотри, чтоб до завтрашнего дня работал за троих. Чтоб потом нам было чем аргументировать: осознал, исправлялся и тому подобное. Всё понял?
— Так точно, товарищ полковник!
Орлик говорит:
— Да он у меня герой!
— Служу Советскому Союзу, товарищ полковник!
Орлик:
— Хе-хе!
Арутюнян:
— Ха-ха-ха!
— Ну, иди работай, — ласково и всё ещё посмеиваясь говорит Орлик.
— Есть, товарищ полковник! — Злотников разворачивается по всей форме и уходит.
Там, где ворочают камни.
Солдатские массы всё видели. Рядовой, а аж целых два полковника с ним с одним беседуют.
Во как. Неспроста, стало быть.
Авторитет Злотникова в глазах губарей явно повысился.
— Работаем, мужики! — объявляет Злотников. — Работаем! Ну, чего стали? Мне что же, и отлучиться уже совсем нельзя?
И арестанты работают.
Работают и «вольные» солдаты, присланные сюда из разных войсковых частей гарнизона: артиллеристы, стройбатовцы, летуны, эмвэдэшники… Работающих много — сотни три, но командующих, советующих, созерцающих и сочувствующих — ещё больше. Их — целые толпы.
Двор гауптвахты.
Домброва объявляет:
— Кому сегодня освобождаться, — шаг вперёд!
Несколько губарей выступают вперёд.
Начальник гауптвахты и комендант гарнизона пересчитывают вышедших, о чём-то шепчутся. Слышно только, как комендант обронил: «Ты им сейчас объяви, а я потом подпишу…»
Домброва громко заявляет:
— На сегодня свобода отменяется. Пока не очистим дом офицеров и его окрестности от обломков, пока не спасём всё движимое имущество от разграбления, никто на свободу не выйдет! Стать в строй!
Столовая гауптвахты. Завтрак.
Общее настроение у всех унылое. Все едят молча, но очень быстро, жадно.
Случайно так получилось или нет, но Злотников сидит за столом рядом с Полуботком.
Злотников говорит:
— Мне про тебя рассказывали, что ты якобы отказался выполнить приказ коменданта гарнизона. Это правда?
— А ты что — осведомителей уже себе завёл?
— Полковник Арутюнян отдавал тебе приказ погрузить мёртвого кочегара в автобус или не отдавал?
— Отдавал. А я — не погрузил. Убежал. Ну и при чём же здесь ты?
— Смотри. Допрыгаешься ты у меня.
Полуботок с брезгливою ненавистью смотрит на Злотникова. Тот — на Полуботка.
В столовой всё затихает, и в тишине все смотрят на них обоих. Но ничего не случается. Два врага продолжают есть.
Дом офицеров. Коридор второго этажа.
Группа арестантов, и среди них Полуботок и Злотников тащат огромный сейф. Тяжесть страшенная; тяжёлое дыхание, напряжённые лица.
Пожилой прапорщик руководит операцией:
— Так, ребятки, так! Теперь левей его, левей!
Угол сейфа цепляет стену и выламывает из неё порядочный кусок. Сейф заползает в какую-то тёмную каморку. Пожилой прапорщик выпроваживает оттуда солдат и запирает каморку на ключ.