— Это мы сделали, — деловито констатирует Злотников. — Куда ещё?
— Куда ещё — не знаю, — отвечает прапорщик. — Моё дело — спасти сейф, а там дальше — как хотите!
Кто-то из губарей радостно вздыхает:
— Отдыхаем! Шабаш!
— Я тебе покажу, падла, шабаш! — кричит Злотников. — Никому не расходиться! Я сейчас схожу к начальству, доложу, спрошу, что нам ещё делать.
Коридоры дома офицеров.
Губари разбредаются по ним, каждому хочется куда-нибудь приткнуться и отдохнуть, и перевести дух.
Полуботок стоит у окна. Видит, как внизу, во дворе, мечется Злотников, подходя то к одному офицеру, то к другому, вероятно с целью доложиться и получить указания на будущее — где работать и что делать. Полуботок усмехается, медленно уходит вдаль по коридору.
Принцев кричит ему вслед:
— Полуботок, а ты куда уходишь? Что нам всем было сказано — не расходиться!
Полуботок не оглядывается.
Входит в то помещение, где ещё вчера был концертный зал. Останавливается в дверях.
В зале видны сильные повреждения: в потолке большая дыра, сквозь которую просунулась железная балка; то там, то здесь обвалилась штукатурка, видны голые кирпичи; повреждены канделябры и люстры, испорчены многие сиденья, а вместо роскошных окон — зияющие проломы без рам и стёкол, с обрывками гардин, колышущимися на ветру.
А сцена? Обвалившиеся кулисы, какие-то верёвки, свисающие с потолка… Но — среди перекалеченных пюпитров всё так же незыблемо стоит барабан с надписью «ГАРМОНИЯ».
Полуботку вспоминается растрёпанная девица, певшая песню про то, как «Был он рыжий, как из рыжиков рагу…»
Коридор дома офицеров. Старшина сверхсрочной службы и Злотников.
— Но ведь люди же сидят без дела! — доказывает Злотников. — Товарищ старшина, нельзя же так! Людей необходимо обеспечить фронтом работ!
— Ну хорошо, хорошо! Уговорил! Там, в конце коридора — много мусору и битых всяких кирпичей… Носилки и лопаты найдёте во дворе.
Какое-то помещение, особенно сильно пострадавшее от взрыва.
Губари расчищают его, а Злотников и Косов выполняют роль раздатчиков камней: те, кто подходит к ним с носилками, получают свою порцию каменного мусора и затем уносят его.
К раздатчикам приближаются Полуботок и Артиллерист.
Косов наполняет их носилки битым кирпичом и штукатуркою и, казалось бы, всё идёт нормально, но тут свои коррективы вносит Злотников: берёт тяжёлую плиту и кладёт её на носилки поверх того, что уже есть. И насмешливо говорит Косову:
— Тебе камней жалко, что ли?
Полуботок и Артиллерист, не сговариваясь, сбрасывают плиту на пол. Грохот и облако пыли.
— Это оставь себе, — говорит Полуботок.
— Правильно! Ишь, начальник какой нашёлся! — говорит Артиллерист.
У Злотникова лицо застывает от ярости.
— Плиту положить на место!
Полуботок и Артиллерист поднимают свои носилки и идут к выходу.
— А ну стоять! — Злотников бросается наперерез. — Забрать плиту назад! Вам что сказано?!
Артиллерист и Полуботок с грохотом и облаком пыли бросают на пол свои носилки.
— А ты чего раскричался? — спрашивает Артиллерист. Кто ты здесь такой?
Они стоят друг против друга — Артиллерист и Злотников. Артиллерист намного выше ростом да и по ширине плеч, объёмам кулаков и прочим данным ничем не уступит самозванному властелину гауптвахты. Вот только лицо у него — простое и открытое.
Вмешивается Косов. Он оттягивает Злотникова назад со словами: «Ну хватит! Пошутили и хватит!» И Злотников как будто успокаивается. Полуботок и Артиллерист поднимают свои носилки и уходят.
Остальные губари молчат — никак не реагируют на увиденное и услышанное. Да и как тут выскажешься? Хозяин — он и есть Хозяин. Против него не попрёшь.
Двор дома офицеров.
Арестанты стоят у обломка стены, оставшегося от какого-то гаража. А по ту сторону котлована маячит чугунная груша на цепи, сокрушающая обломки катастрофы. Но груша и прочая техника — это где-то там, ну а здесь — Злотников. Он упорно долбит кусок стены, пытаясь изничтожить его.
Пожилой прапорщик кричит ему:
— Да ты погоди! Сейчас техника прибудет! — Какая там техника, сквозь зубы отвечает Злотников. — Навались, ребята! Ну-ка, раз-два-взяли!.. Ух!
Некоторые губари тоже пробуют развалить стену. Звучат удары. Высекаются искры…
Злотников отходит подальше и, разбежавшись, со страшною силой врезается ломом в ненавистную твердыню. Стена явно содрогается.