Паро принесла стакан воды. Лакшми взяла его у нее из рук и поднесла ко рту Панчи. Он открыл глаза.
— Пей, сынок, пей! — обрадованно сказала Лакшми.
— Отдайте мне мою жену, — беззвучно прошептал Панчи, отстраняя рукой стакан. Видно было, что он хотел крикнуть, но у него просто не хватило на это сил.
— Не надо волноваться, сынок, — сказал Адам Сингх.
— Дайте я сама напою его, — проговорила Паро и взяла стакан из рук Лакшми.
Панчи пил воду, стараясь не глядеть на Паро, — ему было стыдно, что его побили.
— Позовите полицию, дядя, — сказал он Адаму Сингху. Чувствовал он себя очень скверно. При виде крови, которая продолжала течь из раны на его голове, Лакшми снова запричитала, колотя себя кулаками в грудь.
— Потерпи, сынок, — сказал Адам Сингх. — Выпей еще воды…
— Ишь ты, заголосила! Жалостливая какая! — сказал Панчи, глядя на Лакшми. — А сама продала мою жену… Я убью ее, если вы не уберете ее отсюда! Пусть я кончу свою жизнь на виселице, но я убью их обоих — и старуху, и эту грязную свинью Амру! Помогите мне встать!..
Но на это у него не хватило сил. Какая-то женщина вновь поднесла стакан с водой к его губам.
Тем временем кто-то уже успел сбегать в полицейский участок, и на месте происшествия показался младший инспектор Ганда Сингх.
— Идите! Идите отсюда! — сердито закричал Ганда Сингх. — Немедленно расходитесь по домам!
Толпа быстро рассеялась. Инспектор поглядел на Панчи, бесчувственно лежавшего на земле.
— Поднимите его и отнесите в участок! — приказал он подчиненным.
— Бедный мой зять! — заголосила Лакшми. — Ему так досталось в драке!
— Ничего, ничего, мы быстро во всем разберемся, — успокоил ее Ганда Сингх.
— Его избили Удхо и Мадхо, — поспешил сообщить Адам Сингх.
— Ты расскажешь обо всем в полицейском участке, — сказал Ганда Сингх.
— Эй, Лакшми! — вдруг крикнул Амру. — Не вздумай таскаться в участок! Нас это дело совершенно не касается.
Лакшми в нерешительности остановилась.
— Она должна явиться в полицию как свидетельница, — сказал инспектор. — И ты, Амру, тоже. А не придешь подобру, прикажу привести тебя в наручниках.
— Занимайся тем, чем тебе положено! — нагло ухмыльнулся Амру. — А когда принесешь наручники, не забудь захватить ордер на арест.
Инспектор в ярости отвернулся — формально Амру был прав.
— Иди домой, Паро, — сказал дочери Адам Сингх. — Амру теперь способен на все.
Пока шли в участок, Лакшми не переставала плакаться инспектору на свою несчастную судьбу, ломала руки и умоляла замять дело. Она умолкла лишь около базара, где люди с любопытством глядели на необычную процессию, а затем снова принялась молить его о прощении.
Дойдя до полицейского участка, Ганда Сингх приказал сделать Панчи перевязку и послать за доктором.
— Ах, господи, — продолжала скулить Лакшми, — пусть он поскорее придет в себя.
— Помолчи, старуха! — прикрикнул на нее инспектор. — Мне надо записать показания свидетелей.
Адам Сингх иронически усмехнулся.
— Уверен, что этих негодяев Удхо и Мадхо не поймают, и тот, кто подстроил это дело, выйдет сухим из воды. Что проку записывать показания? Лучше приказать старухе забрать девушку у того, кому она продана, и вернуть Панчи.
— Неужели она действительно продала родную дочь? — недоверчиво спросил Ганда Сингх.
— Пусть она сама расскажет об этом.
— Ах ты, старая дрянь! — загремел Ганда Сингх. — Ну-ка, расскажи нам, как было дело, а не то я упрячу тебя за решетку!
— Пожалейте меня! — завопила Лакшми. — Я сама не знаю, какой бес толкнул меня на это! Лучше бы я померла!
— Говори прямо, — заревел инспектор. — Продала ты ее или нет?
— Да, да, я продала ее брату Джавалы Прасада, и пусть боги проклянут меня за это!
— Теперь уже поздно раскаиваться, — горько заметил Адам Сингх.
— Что же мне теперь делать? — причитала Лакшми. — Научите меня!
Наступило долгое молчание. Полицейский инспектор взвешивал про себя, чью сторону принять. С одной стороны, был Панчи с его законной жалобой и показания многочисленных свидетелей. С другой — Амру и замешанные в это дело богачи…
Адам Сингх, угадав его мысли, сказал:
— Конечно, против ростовщиков трудно что-либо предпринять, ведь у них деньги.
— Не в этом дело, — солгал Ганда Сингх. — Но этих мерзавцев — Удхо и Мадхо — придется теперь разыскивать долгие месяцы. А если подать на старуху в суд, то раньше чем через год дело не решится, особенно если у нее богатые покровители. По-моему, для всех будет лучше, если эта женщина пойдет и сама приведет свою дочь обратно.